Рапсодия минувших дней

— Леди, с ума сошли?! Вы что, не видите? — взвизгнула Ирма, дергая меня за плечо и указывая на высокую замковую часовню.

— Отчего же? — устало и обреченно отозвалась я. — Вижу.

По стенам часовни стекала всё та же черная смолянистая субстанция. Только отчего-то она не распадалась на мерзких тварей, как в городе, а скапливалась озерцом на земле. Возможно, потому, что здесь уже некого убивать?

— Урсул, давай же, снижаемся.

«Зачем? Я не могу отпустить вас сюда. Здесь опасно!»

— Я знаю. Но мне нужно в родовой склеп.

От моих спутников полыхнуло столь бурными и яркими эмоциями, что мне пришлось прикрыться. Они буквально оглушали и вызывали головную боль.

Правда, если хоть кто-то выжил в замке и постройках вокруг него, то моя эмпатия — это шанс почувствовать их. С досадой сжав губы, сняла блок.

Урсул же плавно снизился, помедлил, но мое распоряжение выполнил — приземлился на кладбище перед родовой усыпальницей графов дас Рези. Где-то здесь, к слову, и «мой» саркофаг. Там должны покоиться останки несчастной девчонки, тело которой выдали за мое.

Не теряя времени, я соскользнула со спины дракона, бросилась к тяжелой двери в склеп. Бывать здесь мне доводилось не единожды, ведь я наследница, должна была всё знать.

Ключ, разумеется, имелся в нескольких экземплярах. Один из них всегда хранился у кладбищенского сторожа, который должен был следить за порядком, в том числе и здесь. Нежить и нечисть на территории Дагры не водились, поэтому тут всегда было тихо, спокойно и… мёртво. Всего-то сгрести опавшие листья по осени или расчистить сугробы по необходимости зимой, подмести дорожки, присмотреть за могилками. С этим справлялся старый одноглазый калека, которого на эту работу пристроил из жалости папа. Дедуль-ка был совсем одинок и не слишком-то силен, но при этом горд, не хотел жить из милости при кухне.

Уже видела его тело, лежащее на земле возле сторожки, в которой он и обитал, сколько я себя помнила.

— Зачем? Для чего нам сюда? — нервно спросила Ирма, следя глазами, как я ощупываю дверной косяк сверху, пытаясь отыскать ключ.

Этот экземпляр тут прятали мы с мамой, чтобы не ходить за ним лишний раз к сторожу или замковой ключнице.

— Да где же он?! Ирма, ключ! Ищи ключ.

— А тут не заперто, — толкнула она дверь, и та бесшумно раскрылась перед нами.

Я в отчаянии застонала. Неужели не успела?

Ну почему?! Почему эти видения приходят так хаотично, не вовремя? Отчего нельзя просто заранее что-то знать? Ведь пребывание в Источнике мира уже записало всю эту информацию в меня!

— Я не знаю, Ирма! — почти взвизгнула я. Всё же нервы у меня тоже не железные. — Не знаю! Но мне нужно в склеп!

— Нужно, значит, поторопитесь, леди. — Неожиданно успокоившийся Урсул говорил сдержанно и тихо. И эмоции его утихли. Сейчас это был собранный, напряженный, готовый к атаке воин.

— Вниз, осторожно, — сделав глубокий вдох и выдох, скомандовала я.

— Гитару оставьте здесь, — протянул руку за моим инструментом дракон.

— Нет.

Вдаваться в подробности я не стала. Но расставаться с древним инструментом работы сидхе я не намерена. Потерплю неудобства.

Забрать у меня гитару, впрочем, ни дракон, ни оборотница не пытались. Они не слуги, а телохранители. Им нужны свободные руки для оружия. Я это понимала.

Лестница вниз, площадка, снова вниз. Моих родителей должны были похоронить на втором подземном уровне, если считать сверху. Еще на три «этажа» вниз уходили усыпальницы с останками моих давних-давних предков.

Как удалось вырыть и укрепить столь глубокий подземный комплекс, мне не ведомо. В детстве я воспринимала окружающее просто как нечто незыблемое, не размышляя о сложностях. Сейчас мне кажется, что многое невозможно было создать без магии. Вероятно, именно при ее участии и был выстроен этот склеп. Но давно. Так давно, что Дагра еще не была тогда закрыта от всего мира, а магов в ней не уничтожали ополоумевшие от жажды власти жрицы богини Смерти.

Чувство тревоги нарастало. Никакого явного ощущения или доносящихся откуда бы то ни было эмоций живых и разумных существ, но беда шла за нами по пятам. Скоро, совсем скоро. Я не понимала что, но что-то очень-очень плохое должно скоро случиться.

И я почти бежала, придерживая гитару и легкую дорожную сумку, благо видно всё хорошо. Мой род был очень богат, и подземный склеп освещался вложенными в настенные чаши-крепления свет-камнями. Не слишком часто расположенными, но достаточно, чтобы не свернуть себе шею, спускаясь по лестнице, да и потом, проходя между каменными саркофагами на всех подземных этажах.

— Что ищем? — деловито спросила Ирма.

— Саркофаги с именами моих родителей. Альенда дас Рези и Арнольд дас Рези.

Отец терпеть не мог свое имя и никогда не реагировал на него. Говоря с ним, использовали либо «лорд», либо «сиятельный», либо «граф». Мама звала его «любимым», а я — «папой». Сколько я себя помнила, никто и никогда не называл последнего законного графа дас Рези именем, данным ему при рождении. Даже друзья юности, несколько аристократов, обращались к нему просто по фамилии — Рези, опуская приставку.