Рапсодия в стиле mort

– Пока хватит, – сказала Настя, когда он с жадностью проглотил двенадцатую ложку некрепкого, но ароматного куриного бульона. – Врач сказал, не больше половины тарелки. – Она вытерла его рот чистой салфеткой и поставила пустую тарелку на тумбочку: – Так-то, мой дорогой. Остались мы с тобой одни.

Арсений даже вздрогнул, столько скрытого ликования прозвучало в голосе сестры. Их взгляды встретились, и Настя торопливо отвела глаза.

– Ладно, Арсюша, я за врачом схожу. Он велел позвать, когда ты проснешься.

Она забренчала тарелкой с ложкой, возвращая их в сумку. Арсению все время казалось, что сестра специально отворачивается, чтобы он не увидел ее лица. Конечно, он тоже хорош – нормальный человек просто обязан оплакивать жену. Но радость в голосе сестры была отвратительной, как прорвавшийся гнойный нарыв.

Чтобы отогнать неприятное ощущение, Арсений огляделся. Заметил, что больничная палата буквально заставлена свежими цветами, и удивленно спросил:

– Это от кого?

– Что? – Настя словно размышляла о чем-то другом. – А-а-а, ты про цветы… Самой интересно. Каждый день свежие приносят, а от кого – не говорят. – Она погрозила Арсению пальцем: – Признавайся, обзавелся поклонницами? Не слишком ли рано? – Настя закрыла сумку на «молнию», поставила на пол и наклонилась к Арсению: – Подумай, братик, зачем нам вторая Нина? – шепнула она. – Зачем нам вторая язва?

И не успел Арсений сообразить, что ответить, как сестра выпрямилась и быстро вышла из палаты. «Господи!» – подумал Арсений.

Глава 5

Три дня, прошедшие со дня визита следователя, Даша провела в постели, складывая обрывки воспоминаний.

Итак, сначала было странное объявление на «Доске студента», конкурс на лучший анализ книги Арсения Платонова «Рапсодия в стиле блюз». Слово «конкурс» подействовало на Дашу как катализатор на лакмусовую бумажку. Она любила конкурсы, вернее, любила на них побеждать. Странно только, что Даша ничего не слышала ни об этой книге, ни об этом авторе, равно как и вся студенческая братия. Ладно остальные: попроси их назвать последнего лауреата «Русского Букера» – забуксуют ведь. Однако Даша была читающей девочкой, поэтому удивилась пробелу в своем библиотечном формуляре. Может, Арсений Платонов какая-нибудь сверхновая звезда, а его книга – торпедный прорыв в стоячих водах книжного рынка? Заинтригованная Даша отправилась в книжный магазин, но книги с нужным названием не обнаружила.

– Арсений Платонов? – переспросила продавщица и с сомнением покачала головой. – Даже не слышала о таком писателе. Наверное, кто-то из старых авторов. Попробуйте поискать в библиотеке, может, что-нибудь раскопаете.

Библиотекарь – полная дама в старомодных очках – долго перебирала потертые книжные переплеты, поднимая едкую бумажную пыль.

– Вот, – положила на стойку книгу, оформленную строго, как монашеское одеяние. Никаких рисунков, никаких финтифлюшек-завитушек, только название и фамилия автора. Даже фотографии – и той нет. Даша открыла первую страницу и посмотрела на дату издания. Восемьдесят девятый год! Ничего себе, «преданья старины глубокой»! Она родилась в этом году!

– Знаете, а я ведь помню эту книгу, – сказала вдруг библиотекарша. На ее щеках выступил легкий румянец. – Первый раз я читала ее в «самиздате»… – Она остановилась и вопросительно взглянула на Дашу: – Знаете, что это такое? Наверняка нет.

Даша знала. Рукописи книг, запрещенных цензурой, перепечатывались добровольцами на машинке и ходили по рукам, размножаясь в геометрической прогрессии. Библиотекарша одобрительно кивнула.

– Вот именно, в «геометрической». Очень был популярный автор. Насколько я помню, это первое официальное издание. Тогда начали выпускать многие запрещенные книги. Булгакова, Солженицына…

– Это что, политический памфлет? – прервала Даша и положила книгу, которую вертела в руках, обратно на стойку. Если так, то участие в конкурсе отменяется. Публицистика ее совершенно не интересовала, равно как и политика.

Библиотекарша рассмеялась.

– Нет-нет, что вы! Я бы сказала, что это полная ее противоположность. Книга о провинциалке, приехавшей в Москву работать по лимиту… – Она снова вопросительно взглянула на Дашу. Та утвердительно кивнула, мол, знаю, знаю. В университете так до сих пор называют особо резвых приезжих. – В общем, книга о девушке, осуществившей провинциальную мечту: прописаться и осесть в столице.

– Боже! – Даша поспешно достала носовой платочек и вытерла руки. Подобных шедевров на книжных полках – завались, спрашивается, какого черта поднимать архивную пыль?

– А почему она ходила в «самиздате»? Тема вроде безобидная.

Библиотекарша сняла очки и протерла стекла. Без них она выглядела очень трогательно и беззащитно, словно лишилась бронированной оболочки.

– Знаете, книга очень… – она поискала слово, – раскованная. – Снова надела очки и кивнула. – Да, раскованная. Там есть такие описания… – она покраснела еще сильнее. – В общем, вы меня понимаете.