Рарник

Тень? Но там я мог двигаться, плыть по земле невидимым «пузырем сознания», а здесь нет ни верха, ни низа, ни точки, за которую можно было бы ухватиться. Нельзя сказать, что меня окружала тьма или серый туман. А того, чем я считал «себя», здесь не было. Остались лишь мысли и то, что могло их воспринимать – бестелесная и осознающая пустота. И где-то в ней вот-вот должен появиться «истинный страх», который обещала Сельфина.

Может, Мимикра решила, что я боюсь вечности пустоты? В отсутствие чего-либо внешнего ум будет пожирать внутреннее, пока окончательно не свихнется.

– Да, кроме тебя тут ничего нет. Придется воевать только с собой. Впрочем, как и всегда… – прошелестел тихий безличный голос.

Опс… Что это? Собственная мысль или чужая? Или я уже погружаюсь в безумие?

– А кто тогда сейчас говорит? Мимикра, чертова бестия, покажись! Открой свое безобразное рыло!

– Идиот, ты же видел ее. Этот моб подобен обычному зеркалу. Он отражает твой собственный страх, не добавляя от себя ничего нового. Чем сильнее боишься, тем больше к тебе возвращается. Сможешь ли победить то, что считаешь собой? И кто тогда проиграет? Что останется после схватки?

Мимикра хочет запутать меня, но я знаю, что она где-то здесь! Или сейчас она и есть я?

– Опять хочешь спрятаться, отгородившись стенкой мнимой забывчивости? Ты просто не хочешь себя вспоминать. Не хочешь знать правды. Боишься себя… – шептал голос, который я так и не мог отделить от собственных мыслей. Вероятно, потому, что чужих здесь попросту не было.

– Чего мне бояться, если я уже мертв! Ведь я мертв?

– Если бы все было так просто… Может ли закончиться то, что не имеет начала?

– Не понимаю, о чем ты!

– Нет, понимаешь! Любовь – как сладкий мед на лезвии бритвы. За ней всегда приходит ревность и смерть.

– А если мне это нравится?! – мысленно крикнул я, уже зная, что никого не смогу обмануть. Просто некого…

– Видишь? Вот этой пустоты ты и боишься! – продолжал терзать голос. – Привязанности – словно клыки, которые мир вонзил в твое тело. Но вдруг дорогая Фэй пуста и фальшива? Вдруг внутренне пуст даже ты?

– Я мыслю, значит, я есть, существую!

– Глупец! Ничего это не значит! Да, есть некий процесс, но в нем нет объекта, который блуждает в иллюзиях. В этом танце нет партнеров. Он безначален и бесконечен, хотя время лишь концепт твоего эго, жаждущего найти уютное место в цепочке причинности!

– Изыди, демон! Я знаю, что ты здесь. Тебе не запутать меня! – с пафосом воскликнул я, видимо, обращаясь к себе же.

Казалось, я услышал тяжелый вздох «собеседника», который отчаялся донести до меня какую-то мысль. Иногда и тупость может быть защитой.

Наконец наступила комфортная тишина – «чужой» голос пропал. Победа это или поражение? Или я выиграл раунд, который лучше было бы проиграть?

Так я действительно сейчас говорил сам с собой? Мое подсознание знает и помнит все, о чем забыл я? Выходит, в тенях ума живет еще одно «я»? Но если нет ощущения его осознанности и бытия, то с тем же успехом можно назвать «собой» и любое другое существо во вселенной.

Я почувствовал, что увяз в философских дебрях и совершенно запутался. К счастью, органы чувств вдруг подали признаки жизни, и «туман пустоты» стал рассеиваться. Ко мне вернулось тело, ощущение гравитации и осточертевшая пещера с остывающим трупом Мимикры.

Тварь наконец свалилась с потолка и теперь выглядела абсолютно черным пятном, поглощающим лучи от любого, сколь угодно мощного источника света. Наверное, именно так и должен выглядеть портал в небытие. У меня возникло нехорошее ощущение, что в этом мраке я только что потерял часть себя. Ну, или того, что считал собой.

Однопартийцы словно просыпались, медленно открывая глаза после встречи со своими настоящими страхами. Третья фаза далась всем очень тяжело. Помощи просить там не у кого, но что, если бы кошмар победил? Группа сошла бы с ума, и Цитадель выплюнула бы наружу пустышки?

Где Фэй?

Заволновавшись, я обернулся и увидел ее сгорбившуюся на коленях фигурку. Скрючившись, она сидела, спрятав лицо в ладонях. Я не сразу понял, что с ней не так – в красивых каштановых волосах появились серебряные нити. Суккуба поседела от ужаса!

Обняв, я прижал ее к себе, успокаивая. Фэй вздрогнула и отстранилась, а через секунду уткнулась лицом мне в грудь, как делала это обычно. Она все еще мелко дрожала.

Что она видела? С чем ей пришлось встретиться?

Да, мы, видимо, выиграли этот бой, но парчовый мешочек с лутом едва ли мог быть достойной компенсацией пережитому.

Варлок сидел, уставившись в точку в пространстве. Видимо, еще сражался со своими демонами. Причем плечом к плечу. Опустевшие холодные глаза напоминали бездушный взгляд моба. Казалось, внутри его что-то умерло. Лапуля хлопотала, трясла, щелкала пальцами, тревожно заглядывая ему в лицо, но Макс будто не узнавал ее.

Похоже, сама сестренка справилась со своими страхами довольно легко. Ее арахнофобия не самый сложный вариант, а вот мне едва не вынесли мозг. Уверенность в самобытии восстановить будет сложно. Да и надо ли?