Рарник

Предать идею, за которую погибло столько людей, означало признать их смерть бессмысленной. «Все или ничего! Мы заберем свое сами!» – Эти лозунги вознесли нас и дали то, чего так жаждали, за что так боролись. Теперь же они нас убивали.

И мы сражались, сражались… и умирали.

Тем, что мне так долго удавалось сохранить жизнь, я обязан лишь Лейле. Она вытаскивала меня из самых безнадежных вайпов. Я никогда не отступал, пока хоть один мой игрок оставался в бою.

Долго так продолжаться не могло. В конце концов от нас осталась лишь горстка людей. Я хорошо помню последний вайп своего старого, истинного «Нью-Лайфа».

Мы разгромлены. В руках два коротких меча. Щит больше не нужен. За мной Лейла, а справа Андедушка. Ветераны ждут команды. Впереди неприступный босс, а я вижу только лица погибших друзей. И я уйду вслед за ними. Эта жалкая жизнь не по мне. Она ничего не стоит! Имеет значение лишь честь и слава!

Моя рука поднималась, чтобы отправить рейд в вечность, когда сзади что-то ударило, и я потерял сознание.

Лейла. Чертов хилер! Она опять не дала мне сдохнуть, даже когда я очень хотел этого. Мое тело оттащили в гильдейскую штаб-квартиру, привязали к кровати и накачали какой-то дрянью. Вызванные психиатры на время превратили меня в овощ. Следующие несколько месяцев я провел в терапии, где мне как следует промыли мозги.

Когда врачи решили, что я не убью себя или своего собеседника, ко мне привели Эльвирку. Худощавый парень с козлиной бородкой и женским именем оказался гениальным стратегом. С этого момента началась история уже второго состава «Нью-Лайфа». Пришли новые люди, рейд-прогресс пошел вверх, но мы стали совершенно обычными – такими, как все…

Я остался гильд-мастером и чуть позже даже вошел в Совет Лордов, куда допускались только главы тридцати лучших гильдий.

Последние несколько лет «Нью-Лайф» купается в лучах славы. Мы на вершине и покупаем самых талантливых игроков планеты. Реальную конкуренцию гильдии составляют только «Артификалы». Я добился всего, чего так хотел, но не чувствую себя счастливым.

Этот успех оплачен кровью и жизнями боевых товарищей. Я помню каждого из них – они верили и шли за мной, смеясь смерти в лицо. Но сейчас эти люди мертвы, а я жив и богат. Тяжесть вины смяла мою душу. Она словно падает во тьму. Мне нет прощения.

Шаг вперед, тычок мечом, уклон, нырок, блок, удар щитом, возврат на исходную.

Боже, сколько можно… Наверное, я слишком стар и смертельно устал от всего этого…

Глава 21

Как же чешется… Под рубашкой возился заблудившийся жук, а с недавних пор я относился к ним с подозрением.

Ненавижу эти сны. Сыт ими по горло. Тут хватает своих проблем и без воспоминаний лорда Ханувана. Но их решение прячется в этих видениях. Придется терпеть. Скорее бы все закончилось.

Итак, передо мной площадка на верхушке одной из полуразвалившихся башен Цитадели. Я сижу в позе лотоса, колени затекли – на них уютно устроилась моя людоедка. Кучка брони валяется рядом, а «Мара» лежит на безопасном расстоянии, чтобы не высосать меня досуха, пока мы спим.

Свежий южный ветер приятно холодит влажную шею, мягкие волосы Фэй щекочут лицо, а ее ноги удобно обнимают мою спину. Похоже, она вышла из медитации раньше, а теперь разбудила и меня, едва не утопив в слезах еще сонного. Как в эту стройную фигурку влезает столько горькой жидкости?

– Привет, – осторожно поздоровался я, вытягивая затекшие ноги. – Как у нас дела?

Фэй всхлипнула, но ничего не сказала. Надо как-то заставить ее выговориться.

– Не держи в себе. Расскажи, что видела. Чем так испугала тебя Мимикра? – мягко попросил я.

– Зачем? Мерзость же… – глухо буркнула она в мою грудь. – Нужны подробности?

– Тебе нужны. Раздели со мной этот груз. Станет легче. Ты можешь потерять способность лечить. Помнишь Мафу? А ведь она была хилером.

– Отлично. Меньше работы, больше времени, чтобы рыдать у тебя на плече. Меня все устраивает.

– Меня не устраивает. Ядовитые слезы суккуб оставляют на коже разводы. Они чешутся под доспехом. Это отвлекает. – Я демонстративно почесал шею.

Снова молчание. Видимо, решается. Надо просто подождать, мы никуда не торопимся.

– Все было, как сон, но я не знала, что сплю… – неуверенно начала Фэй. Чувствовалось, что она сейчас снова расплачется. – Я видела там маму – огромное белое дерево, где каждый листочек был целой галактикой. Мне не хотелось от нее уходить, но она сказала, что так надо. Что я должна создать собственный мир. И тогда я стала Атмой, превратившись в планету. А потом в человека.

– Хорошо. Что было дальше?

– Мы с тобой занимались любовью. В нашем замке. Но это снова был Спиро. Когда все кончилось, он стянул твою маску с лица. Оказалось, что вместо члена у него огромный яйцеклад, как у жука! И все это время он откладывал в мое нутро мерзкие прозрачные яйца! И теперь в каждом зрел червь-эмбрион зомби-хоббитца! – выкрикнула она, дрожа, как в лихорадке.

– Тише-тише, дорогая. Это же просто наваждение, галлюцинация. Ничего ведь не было… – успокаивающе прошептал я.