Рарок и Леса

Взять Золас-град, засесть в нём на зиму, откормить лошадей на полях этих дураков-пахарей, натешиться с тамошними девками. Мужиков, понятно под нож – рабами потом обзаведёмся, сейчас рано. А там, глядишь и Форт Альмери «созреет». А когда эта территория будет подчинена полностью, можно подумать о том, чтобы двинуться на Запад и подмять под себя тамошние графства, которые по слухам утопают в роскоши. После этого останется только Западная империя, о которой мало что известно, но настанет и её время.

Слева остался лес. Орда шла покинутыми полями королевства Лоргина. В его сожжённую столицу заходить не стали – проклятое место, что там делать? Город маячил зловещим надгробием по правую сторону великого войска. Воины, не боявшиеся никакой стали, презирающие смерть, бормотали оберегающие заклятия и сжимали амулеты, привезённые из родных степей. Скорее бы пройти это место!

Урчащий, словно рык недовольного пса, звук, донёсся как раз оттуда. Сам Великий хан, его полководцы, командиры и вся орда, разом повернули головы и увидели, что этот рык, страшный тем, что он не прекращался, издают железные безлошадные повозки, несущиеся к войску с бешеной скоростью, а из ворот мёртвого города выезжают ещё и ещё такие же.

Волосы шевельнулись у бесстрашных воинов под шлемами и мохнатыми шапками. А ну как внутри этих повозок сидят ожившие мертвецы? Сами повозки воины Великого хана уже видели возле Форта Альмери. Тех, кто управлял этими хитрыми устройствами, нельзя было достать ни копьём, ни стрелой. Ездили повозки стремительно, а те, кто сидел внутри поливали всадников свинцовыми пулями из демонического оружия, которое одолжили у джиннов.

Но, каким бы демоническим это оружие не было, у Великого хана имелось кое-что своё. Эти штуковины представляли собой подобие самострела, такого большого и тяжёлого, что их приходилось возить на отдельных повозках. Заряжался самострел небольшим бревном, а взводился воротом, который крутили сразу несколько человек. Бревно, заострённое с одного конца окованного железом, могло пробить насквозь городские ворота, даже если они были покрыты стальными листами или проткнуть насквозь всадника вместе с конём, как жука булавкой. Но не это было главным достоинством могучего оружия, а то, что на острый конец бревна вместо оковки можно было прикрепить цилиндрическую жестяную банку, наполненную специальным составом, загорающимся при ударе ярким белым огнём.

Залпы таких самострелов остановили атаку боевых повозок у Форта Альмери. Рычащие сундуки на колёсах вспыхивали мгновенно и сидящие внутри стрелки тут же погибали, не успев выбраться наружу. Так было сожжено около пятнадцати машин. Великий хан уже предвкушал победу, но установленные на башнях пулемёты не дали его воинам подкатить самострелы на достаточное расстояние к воротам города. Он тогда пришёл в такую ярость, что сгоряча казнил несколько командиров самострельных расчётов, что было и несправедливо, и неразумно. Но хан есть хан, и ему нет нужды каяться в своих ошибках. Теперь часть его войска держит город-крепость в осаде, а двадцать самострелов постоянно нацелены на него.

С собой у Великого хана есть ещё пятьдесят таких устройств. Правда, им пока не было возможности показать свою дивную мощь. Отдельные хутора и целые села, его всадники вырезали самым обычным способом. Великий хан думал, что самострелы не придётся расчехлять до самого Золас-града, но теперь, похоже, применить их было самое время. Мертвецы в этих повозках или нет – сейчас от них останется лишь один пепел!

Повозки приближались. Самострельные мастера Великого хана умели в несколько ударов сердца привести в боевую готовность свои метательные машины, что они и сделали, выдвинув большую их часть на правый фланг. Очень скоро повозки, движущиеся двумя колоннами, окажутся в пределе досягаемости полёта зажигательных брёвен.

Вдруг две несущиеся навстречу войску Великого хана машины, резко свернули в противоположные стороны и разъехались, поливая самострельщиков и стоявшую за ними массу всадников автоматным и ружейным огнём! Вслед за ними тоже самое проделала и вторая пара автомобилей, и третья, и четвёртая. Обстреляв, таким образом, противника, машины поворачивали обратно к городу, чтобы, развернувшись под его стенами тут же пойти на следующий заход.

Великий хан был вне себя! Он отдал команду сделать залп из самострелов, но ни одно из зажигательных брёвен не достигло цели. Все они ткнулись в землю, превратившись в яркие, но совершенно бесполезные факелы. Тогда Великий хан приказал правофланговому тумену атаковать машины в конном строю. Сейчас ему было плевать, сколько погибнет всадников. Он не привык терпеть поражения и предпочитал положить половину войска, но не уступить поле боя.

Блистая доспехами и наклонив тяжёлые копья, лучшие из лучших панцирных конников поскакали навстречу стальным чудовищам, изрыгающим свинцовую смерть. Сейчас они навалятся на врага, отдавая по пятнадцать-двадцать жизней за одну машину, но добудут победу Великому хану и тогда войско двинется дальше.