Расческа для лысого

Я отключаюсь, не дослушивая. Опять прикуриваю, уже раздраженно. Одни дебилы кругом. Я прям понимаю Сухого. Не зря он ставку на Ремнева сделал. Один из немногих адекватых людей. Ну и я тоже не промах. Но не настолько, чтоб, как Ремнев, в любимчиках ходить. Не хватает образования, чтоб вопросы решать на том же уровне, что Олег.

Но ничего, я на своем много чего решаю. То, чего он никогда не сможет. Опять же, в силу уровня. Никто его слушать не станет.

А у нас, особенно за сто километров от Москвы, многие дела совсем не в кабинетах решаются. И, если Ремнев работает на уровне закона, то я совсем на другом.

И поэтому, прежде чем зайти в город, Сухой посылает меня. Потому что меня знают. И его знают. И знают, кто за мной. И, пока еще ничего не подписано, не начато, я смотрю, насколько реально и выгодно заходить в новое место. Решаю вопросы с местными, изучаю, нет ли тупых головняков, которые вылезут в будущем.

И, если я даю добро, приезжают уже официальные люди. И начинают переговоры с теми, кого обыватели видят в газетах и интернетах. Чиновники, службы, госслужащие. Процедура проработана. И отлажена, как часы.

Мне такая жизнь по кайфу, мне все нравится. В первую очередь нравится то, что никакого криминала. Нет опасности влететь на зону. Не хочу. Как вышел семь лет назад, так и не тянет больше. Наоборот, только-только от всех повадок блатных избавился, на человека стал похож.

Вкус к жизни нормальной почувствовал. Дорогие привычки приобрел. И не хочу это все терять. Нет уж.

Иногда по утрам смотрю на себя в зеркало и охереваю. Где тот блатной паренек Миха Лысый? Куда делся? Нет его больше. И не надо, чтоб возвращался. Не надо.

Маринка Ремнева вон, иногда припоминает мне, каким я был после отсидки. Она же меня еще с тех времен знает.

Я тогда, после того, как откинулся, прямо, в чем был, в магазин пришел в родном городе. Мама моя живая была еще, не хотел с пустыми руками. Зашел, решил духи ей купить, хорошие. А на меня, как на тварь смотрели, носы воротили чистенькие девочки-продавцы. Ну понятное дело, зоной от меня несло за километр. Я даже растерялся. Помню, стоял, как дебил, посреди сверкающих витрин, оглядывался и чувствовал себя дураком последним. Так и ушел бы, если б не она. Маленькая, охренительно симпатичная блондиночка. Подошла, начала чирикать чего-то. Нежненько так. Я и разомлел. Бабу такую чистую и не помнил, когда видел в последний раз. Купил, даже не раздумывая, то, чего она мне в руки всунула, и ушел.

Мама плакала. Говорила, что такие же духи ей отец когда-то дарил. И запах прям такой же.

Я после этого частенько к Маринке заходил, пока она работала еще в том магазине. Брал чего-то, то себе, то матери еще. То бабам своим. А она никогда косо не смотрела. Хоть я тогда только на фене разговаривал. И выглядел на редкость херово. А она ни разу носик свой не сморщила презрительно.

Честно, у меня , как и у любого нормального мужика, мысли были на ее счет. Ну а чего? Такие уж мы твари. Еще не поздоровался, а уже мысленно раздел и поимел по-всякому. Бабам про такое знать не обязательно. Мысленно не значит, что по-настоящему же?

Потом Маринка попала.

А я помог.

И даже не один раз. И вот кто ж знал, что она уже с Ремневым гуляла тогда? Принесло его как раз в мой родной городишко. По задачам от Сухого. Познакомились они, закрутилось все как-то. И, хоть Ремнев, несмотря на всю свою крутость, очень нехило лоханулся тогда с Маришкой, так лоханулся, что, не будь меня рядом, и вообще лютый треш был бы, но вопрос, мной решенный, заценил. И перед Сухим за меня попросил. Скрипя зубами, наверняка. Потому что ревнует, дурак, свою Маринку до сих пор так, что глаза белыми становятся, как меня видит. А мне по-приколу его позлить. И Маринка мне по-доброму улыбается всегда. Прямо как в тот первый раз, семь лет назад, когда в зэке стремном человека увидела.

И не отвернулась.

Столько времени прошло. Я уже другой. У нее от Олега малявка растет. И ее парень старший тоже серьезный такой, прикольный. Я иногда смотрю и думаю, а чего было бы, если б я тогда, семь лет назад... По-другому помог? Взял на себя ответвенность? И Маринку бы взял до кучи? Может, тогда у меня бы сын приемный рос, и малявка с моими глазами беззубым ртом лыбилась?

Не знаю. Правильно, неправильно. Неважно.

Маринка с Ремневым.

Я один.

Размышления прерывает звонок. Пилот.

Я кошусь на немного поморщившуюся от громкого звука девчонку, подношу трубку к уху.

- Ну ты, Лысый, и умеешь озадачить! - по голосу понятно, что Пилот изрядно нажратый, но говорит связно. И видно, что старается себя в руках держать, контролирует базар. - Ее нет в списке приглашенных. Вообще ни в каком списке нет!

Я терпеливо жду, пока он уже завершит прелюдию. Терпеть не могу такого дерьма. Но пока терплю. В конце концов, я сегодня нехило спустил пар. Так что пусть Пилот спасибо девчонке, мирно пускающей слюни на заднее сиденье моей тачки, скажет.