Рашен-2

В Главном зале заседаний, который по совместительству был и самым крупным казино страны, висело огромное «Колесо фортуны». Цифры на нем залепили бумажками с названиями городов-претендентов. Раскрутили колесо посильнее и стали ждать, не забыв предварительно сделать ставки. В итоге стрелка указала на город, в котором проживал ваш покорный слуга, Мария и еще много других, куда менее приятных личностей. Особенно радовались те, у кого сыграли ставки: и вопрос решили, и подзаработать удалось.

За месяц до начала все рекламно-информационные носители в городе (от огромных баннеров до крошечных табличек в транспорте) были заклеены информацией о грядущем съезде. Кампания была столь масштабной, что выжала из городского бюджета все соки. Пришлось даже урезать финансирование хоспису и детскому дому.

– Зачем этим инвалидам деньги? Они их все равно проедят, а так хоть память останется, – объяснял журналистам глава города.

Мне было глубоко плевать на царившее вокруг безумие ровно до того момента, как в дверь позвонил курьер секретной службы. Он торжественно вручил официальное приглашение на мероприятие и даже поцеловал руку:

– Это дань любви и уважения от организаторов съезда. Велено Вам передать! —пояснил он свой эротический жест, отдал честь, и был таков.

Как видите, в жизни потомков великих вождей тоже присутствовала принудиловка и ряд обязанностей, одна из которых заключалась в посещении помпезных мероприятий, которые власти Русии проводили в огромном количестве.

– Ни бойсь, – успокаивала Мария. – Никот тебя тама не покусат. Наообората накормит и напоит. Скажешь пара фраза про деда и великую Русию и дел в конец.

Выпить и закусить, тем более на халяву, я никогда не отказывался. А вот публичное выступление сильно смущало. Боялся не сдержаться и снова врезать правду-матку. Но выхода не было: назвался груздем – значит, рано или поздно пойдешь на закуску.

Две недели абсолютной трезвости и психологической подготовки, и вот я уже с важным видом восседаю в первом ряду, среди почетных участников съезда со всех уголков Русиянского царства-государства. Молодые, старые, лысые, лохматые, бородачи и стильные усатики, богатыри и кривоногие лилипуты – кого здесь только не было. Наблюдая за ними, я отметил одну особенность: чем ближе к столице проживали делегаты, тем чудовищнее была их тарабарщина. И наоборот, обитатели районов, прилегающих к Сибирейской тайге, общались на довольно-таки сносном русском языке. Некоторые вообще говорили почти без ошибок.

Повестка съезда включала всего два пункта: «Кто виноват?» и «Что делать?» На обсуждение этих важных вопросов были отведены три дня, по дню на каждый вопрос и третий на торжественное закрытие съезда, читай: «пьянку Вселенского масштаба».

Из всей церемонии открытия и лобзания русиянских функционеров в лучших брежневских традициях на меня произвела впечатление только казнь преступников, у которых была выявлена степень социального отклонения первого порядка. Специально для этого на сцене установили виселицу на десятерых. На шею бедолагам накинули веревки и после краткого оглашения злодеяний дернули за рычаг. Открылись люки в полу, и в тишине зала раздался противный хруст сломанных шейных позвонков.

Делегаты охнули, замерли, но через мгновенье радостно завопили и зааплодировали.

– Брава! Брава! Так их, сук поганых. Доставать трупа и снова, снова вешай, а потом стрелята! – орали еще минуту назад спокойные представители русиянской общественности.

– Ну вот, с первым вопросом повестки разобрались! – призывая зал к тишине, возгласил старейший депутат Русии Вольдемар Русинберг, избранный председатель съезда.

– Как это разобрались? Всего десятерых казнили. Не может такого быть, чтобы на Русии несогласных с властью так мало было! – заорал какой-то бородатый мужлан, но тут же осекся, осознав, что сморозил чушь.

– Успокойтесь, – задребезжал председатель. – Управление нравственных устоев работает не покладая рук. Кого не казнили сегодня, укокошим завтра, дайте срок. От карающего меча правосудия, завещанного нам великими немецкими освободителями, никто не скроется.

– Правильно, нече время терять. Хватит уже на сегодня, обед скоро, – заволновалась депутатская братия.

– Уважаемые делегаты, приглашаю всех в мраморный зал отметить начало нашего столь важного и нужного стране съезда. Ведь не будь нас, и простым русиянцам жилось бы гораздо тяжелее. Кто подскажет, кто научит, кто вразумит? – чавкал зубными протезами засыпающий Русинберг.

– Вы абсолютно правы, – пришли на помощь старцу молодые соратники, подперев с двух сторон, чтобы ветеран не свалился со стула.

– Наш народ нуждается в неусыпной опеке, и мы не имеем никакого морального права бросить его на произвол судьбы. Поможем всем и каждому, даже если они сами этого не хотят.

– Не хотят, потому что не понимают! – заорал маленький рыжий мужичок в огромных очках с толстыми линзами (я его сразу окрестил Черепахой). – Темный у нас народ, темный! Сколько веков прошло, а поганый русский дух никак не выветрится. Не головой они думают, а жопой. От этого все беды народные!