Рашен-2

С криками «Бей пидора, спасай Русию!» они обрушили на голову бедняги тяжелый стул, а потом стали методично пинать бездыханную тушку.

Я понял, что идиота надо спасать, иначе его растащат на органы.

– Друзья мои! – проорал я. – «Как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой!» Не будем нарушать мудрые русиянские традиции и продолжим пир. Официант, еще десять бутылок водки моим товарищам!

Избиение мгновенно прекратилось, и довольные мужики вернулись на места.

Лектор, который, как ни странно, не умер от побоев, пополз к ближайшему столику. Кто-то сердобольный протянул ему полный стакан водки.

– На, скотина, выпей, чего уж там…

– Только за стол его не садите! – возмутился «целованный». – А то снова приставать начнет.

Стакан был выпит до дна, и бедолага заснул на полу, свернувшись клубком вокруг ножки стола.

Я подумал, что уже ничего интереснее в баре не произойдет, и захотел прогуляться. Зашел в парк и, увидев группу людей, играющих в домино за большим уличным столом, решил провести остаток вечера в их компании.

– Извините, я не помешаю, если немного посижу с вами? – решил я уточнить, дабы не повторить судьбу лектора.

– Ну, если ты человек добрый, тогда милости просим, места не жалко, – сделал пригласительный жест рукой дед-богатырь, восседавший во главе стола. Я сразу его так окрестил за высоченный рост и могучее тело, килограмм под сто семьдесят. Густая седая борода придавала его облику черты свирепого викинга.

Разложив доминошные кости на гигантской ладони одной рукой, другой он держал увесистую курительную трубку черного цвета. Долго обдумывал каждый ход. Перед тем как стукнуть костью по столу брал трубку в рот и делал глубокую затяжку. После чего обрушивал маленький кусочек пластика на деревянную поверхность, заставляя подпрыгивать кости других игроков, и блаженно выдыхал паровозную струю дыма.

Рядом с ним сидели четверо совсем молодых парней, лет двадцати и мужчина лет сорока пяти по имени Михаилер с лицом человека, уставшего от жизни и дешевого алкоголя. Перед ним стояла стеклянная банка с чем-то желтым (очевидно пивом), к которой он периодически прикладывался. После каждого глотка Михаилер морщился и крестился.

Как я понял, ради азартной игры здесь собрались только Хоттабыч (так звали исполинского старика) и баночный алкаш. Молодежь же пришла поглазеть и послушать авторитетов, ведь Хоттабыч провел в Сибирейской тайге больше двадцати лет.

По молодости он имел неосторожность подраться с отпрыском благородного партийного семейства. Ему не понравилось, что тот на дискотеке унижал девушку, обзывая грязной нищебродкой и недостойной шалавой.

Хоттабыч велел мажору извиниться, тот послал его куда подальше. Отношения решили выяснить на кулаках. Мажор был явным дебилом или совсем пьяным – даже сейчас внешний вид Хоттабыча напрочь убивал мысли о возможной потасовке с богатырем. Чего уж говорить про его молодые годы… Но как бы там ни было, впаяли нашему физкультурнику срок за побои – аж целых десять лет поселения в Сибирейской тайге. А потом на пересылке еще добавили столько же. И снова из-за же женского пола – Хоттабычу категорически не понравилось, что один из конвойных, пользуясь служебным положением, решил изнасиловать в тамбуре заключенную. Не долго думая, добрый молодец взял да и выкинул ублюдка из электрички на полном ходу.

После года карцера определили Хоттабыча в лесорубы. Целыми днями он махал огромным двуручным топором и валил корабельные сосны, да березки с осинами. Тогда же увлекся собирательством, стал знатным травником. Лечил от всякой хвори, к нему даже с воли приезжали недужные – кто от пьянства страдал, кто геморроем мучился. Там и получил прозвище Хоттабыч.

Отбыв срок от звонка до звонка, вернулся в родной город, открыл гомеопатическую лавку и влился в ряды унылых обывателей. Но убеждений своих не поменял.

– «Запомните! Фашист, он и в Африке фашист», – не раз говаривал он друзьям и знакомым. Вот и сегодня речь в доминошной компании зашла о коричневой чуме.

Молодежь с интересом слушала, кивала, но мало что понимала. Наконец, один из юнцов по имени Гришка (Григориус) не выдержал:

– Тогда что такое фашизм? – возопил он, совершенно сбитый с толку.

– Чтобы тебе было понятнее, зайду издалека. Все мы рождаемся разными, так уж постаралась природа. Архитекторы бытия над кем-то поработали лучше, над кем-то хуже. В итоге имеем мир, населенный красавцами и уродами, толстяками и обладателями идеального тела, умными и тупицами, трудоголиками и лентяями и так далее, до бесконечности…– пояснял Хоттабыч, медленно раскуривая исполинскую трубку.