Рашен

– Что ты не понял? – приподнялся я и присел на кровати, облокотившись спиной о стену. – Подозреваю, что в вашем дебильном городе вообще мало понимающих. Вот ты, например, сам-то кто есть такой? Убийца, насильник или просто слабоумный идиот, которого держат в клетке, чтобы не покусал прохожих?

Юноша сконфузился от моих слов.

– Что вы такое говорите! Я не убийца и уж точно не идиот, а всего лишь люблю читать. Разве я виноват, что некоторые книги находятся под запретом властей?

– Ну, если ты говоришь о «Майн Кампф», тогда да, эту заразу не следовало вообще издавать.

– Здесь вы ошибаетесь. Труды фюрера никто и не думал запрещать, их просто переработали под новые реалии. Сегодня эта книга вторая по популярности после…

– Погоди, дай сам угадаю, – перебил я паренька. – На вершине хит-парада в вашей психиатрической клинике «Фашизм для чайников». Верно?

– Не понимаю, зачем чайникам нужен фашизм, а точнее национал-социализм. Наливай в них воду и ставь на огонь. Да не забудь снять, когда закипит, чтобы крышку не сорвало. Не угадали. На первом месте труд Иосифа Сталина «Железная немецкая дисциплина на благо русиянского народа».

– Сейчас точно 2021 год? – все больше впадал я в панику.

– Точно так. А что вас удивляет?

Стараясь сохранять самообладание, я встал с кровати и подсел к столу, за которым мой сосед пытался смастерить бутерброд из куска хлеба и ломтиков сала. Только тут до меня дошло, что я не ел уже целый день. Это без промедления подтвердил урчащий желудок.

– Пожалуйста, – участливо протянул мне бутерброд юноша. – Не стесняйтесь – берите, закусывайте. Сейчас налью чайку. Кстати, меня зовут Дмитринг. Извините, что сразу не представился. Дело в том, что я принял вас за стукача, коих в моей камере перебывало немало. Узколобые сволочи из службы морального контроля и учета пытаются разузнать, кто снабжал меня запрещенной литературой.

Повторюсь, я очень люблю читать, но, к великому сожалению, не все книги в нашей стране являются разрешенными для свободного ознакомления. Вот и приходится пользоваться услугами не совсем добропорядочных личностей, отдавая немалые деньги за прочтение очередного томика классической литературы.

– Угу, понимаю… – промычал я, не переставая жевать, вкусный, как оказалось, хлеб с изумительно нежным салом, запивая крепким сладким чаем. Про себя решил, что лучший способ хоть что-то выяснить о происходящем, – это дать юнцу выговориться.

– Так получилось, что во время очередной передачи книг меня задержали и доставили прямиком сюда.

– Это тебя барыга сдал, сто пудов! – с видом эксперта изрек я.

– Невозможно. Самуил Яковлевич – добрый, интеллигентный человек, хоть и очень любит деньги. Если бы вы знали, сколько шедевров он мне перетаскал за эти годы! Нет, не может быть, не верю. Подлость людская тоже, знаете ли, имеет границы.

– Ну-ну. Что же этот твой Самуил не сидит сейчас с нами в одной камере? Его наверняка и не задерживали. Может, даже медальку прикрутили за очередную подставленную жертву.

– Об этом я как-то не подумал. И все равно не хочется наводить напраслину на пожилого ученого. Он много лет трудится в главной библиотеке нашего города, откуда и приносил мне книги. Бог с ним. Расскажите лучше о себе. Кто вы, откуда. И почему говорите таким заумным языком?

– Дмитрий Неверов, – представился я. – По всей видимости, мы тезки, если не принимать во внимание идиотское окончание твоего имени. Я из Санкт-Петербурга, работаю журналистом. В свободное время пишу детские книги, что само по себе утопично в наше время помешательства на гаджетах. Как-то так….

Как и почему оказался в вашей психиатрической лечебнице, не понимаю. Последнее, что помню, как заснул за рулем. Наверное, мою машину занесло в канаву, но вместо обычной больницы меня зачем-то привезли сюда. Надеюсь, что друзья, ехавшие со мной, живы и здоровы и скоро меня вызволят.

– Про какой Петербург вы говорите? – сделал удивленное лицо Дмитринг.

– Тот, который ранее был Ленинградом, а до этого Петроградом, а еще раньше Петербурхом.

– А, вот оно что. Есть такой городок на карте нашей державы. Только сегодня он называется Пиэтари.

– Городок? Ты в своем уме, молодой человек? Санкт-Петербург – второй по величине мегаполис в России. У нас только официально проживает шесть миллионов человек, а неофициально все десять. А Пиэтари город называли немытые чухонцы и шведы, когда Петр Первый согнал их с насиженных земель.

– У вас действительно богатая фантазия. Город на шесть миллионов жителей – какой полет мысли! Вы, вероятно, забыли, что сегодня всё население Русии составляет тридцать миллионов человек. Даже в нашей столице, Московии, проживает не более полутора миллионов.

– Это в Москве, что ли? – снова пришло мое время удивляться.

– Да, в Московии, – терпеливо поправил меня собеседник. – Вы все время оперируете отжившими свое словечками. Словно появились в наших краях из далекого прошлого.

– Из Сибирейской, а точнее Сибирской тайги, – съязвил я, вспомнив недавний