Раскадровка (СИ)

Визажистка стукнула большой пушистой кистью по ребру собственной ладони и в воздухе повисло сизое мерцающее облако пыли. В приоткрытой двери возникла голова, обхваченная наушниками и расчерченная напополам микрофоном.

— Ну что тут у нас? Том, Вы как, готовы?

— Готовы, — ответила визажистка, в последний раз проведя кистью по переносице Тома и отступая назад. Хиддлстон коротко ей улыбнулся и обернулся к двери.

— Да, готов. А что, нужно торопиться?

Ассистент в двери поправил свисающий на одно ухо наушник и покачал головой.

— Нет, нет, — ответил он, коротко скашивая глаза обратно в коридор. Там, за его спиной, сгущалось движение. — Никакой спешки. Вам что-нибудь нужно?

— Спасибо за беспокойство, ничего.

Работник съемочной площадки кивнул и исчез, прикрывая за собой дверь. По другую её сторону немного приглушенно, но весьма отчетливо и узнаваемо раздалось протяжное:

— О-о!

Следом за ним вспышка преувеличено громкого смеха, а затем снова восторженное:

— О-о! Сэмюель! Рад встрече! Как сам? — голос Грэма постепенно приближался, достиг максимальной громкости, когда силуэт ведущего в рубашке и поддерживаемых подтяжками брюках мелькнул в узкой дверной щели, и начал постепенно отдаляться. — Как добрался? Лондон встретил тебя весьма приветливой слякотью, разве не мило с его стороны?

В ответ послышалась вспышка хриплого смеха и едва различимая вибрация голоса.

Том поднялся с кресла, одергивая брюки на бедрах и разравнивая залом стрелки на коленях. Он покосился в зеркало и выдернул надоедающие салфетки из-за воротника. Визажистка протянула за ними руку, и Том опустил на её ладонь комок тонкой бумаги, добавив с улыбой:

— Большое спасибо, мисс! Теперь я настоящий красавчик!

Молодая и невысокая визажистка коротко хохотнула и ответила сдавленно:

— Вы и так красавчик… — Её щеки смущенно вспыхнули румянцем, она опустила голову, пряча взгляд и едва слышно добавила: — Не за что.

Том поймал край сбившегося набок галстука и усмехнулся. В такой реакции посторонних на него было, конечно, что-то вдохновляющее и лестное, но одновременно требующее соответствия этому восприятию и оттого несколько пугающее и давящее страхом ошибки. Том торопливо облизнул пересохшие под слоем нанесенной на него пудры губы, коротко и невесомо опустил руку на плечо визажистки и произнес:

— Это очень мило с Вашей стороны. Спасибо.

Визажистка покраснела ещё гуще, опуская голову ниже и почти упираясь подбородком в собственную грудь. В коридоре раздалось очередное:

— О-о-о!

Дверь распахнулась, в неё один за другим вошли двое мужчин и женщина. Первый нес в руках спрятанный в плотный чехол смокинг и объемный пакет, проступающий прямыми линиями и острыми углами обувной коробки, двое других торопливо что-то строчили в мобильных телефонах.

— Добрый вечер, — обратился к ним Том, но трое новоприбывших лишь рассеяно молча кивнули ему в ответ.

— О-о! — послышалось отчетливо и громко. — Мисс Норин Джойс, юная прекрасная леди! Здравствуй, здравствуй!

В гримерке, еще минуту назад тихой и почти неподвижно спокойной, началась суматоха. Защелкали включатели света вокруг зеркал, скрипнули колесики выдвигаемых кресел, звякнул металл перекладины с вешалками, в руках одного из помощников Сэмюеля Л Джексона завибрировал телефон. Том шагнул к выходу.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — восторженно ворковал ведущий где-то сразу за дверью.

— Спасибо, Грэм. Вы тоже великолепно выглядите! Благодарна за такой радушный приём!

Том вышел в коридор, не находя применения собственным рукам, а потому бесцельно одергивал из-под пиджака рукава рубашки. Он прибыл на съемку один и теперь чувствовал себя из ряда вон выходящим, чужим, несоответствующим в неожиданно поднявшемся вихре суматохи. Нелюдимые и почти по-хамски красноречиво занятые помощники именитого актера, неестественно громкий в своей напускной радости ведущий, вышедший встречать гостей, но не уделивший того же внимания самому Тому, — всё это отдавало неприятной горечью собственной второстепенности, неважности.

Дверь гримерки, распахнутая поперек коридора, резко качнулась и толкнула Тома в плечо. Из-за стукнувшей его двери показалась низкорослая женщина с угольными волосами и по-мужски широкими чертами лица. Она растянула губы в подобие пристыженной полуулыбки и торопливо сказала:

— Ой, простите, простите, сэр! — Протяжно выдохнула, добавила: — Добрый вечер, — и пружинистым шагом двинулась выше по коридору к двери с табличкой «Гримерка №3», ниже немного наискосок был приклеен файл и на воткнутом в него листе значилось «только для Норин Джойс и её команды».