Раскаяние Бабника (ЛП)

— Классика жанра, — проворчала я, скрестив руки на груди.

Брэйден окинул меня взглядом с ног до головы и потянулся за водой.

— Итак...

— Нет, — я оборвала его. — Мы этого не сделаем. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Но это то, чего хочет твой отец, разве ты не хочешь, чтобы он был счастлив? Как это будет выглядеть, если ты бросишь меня после того, как согласилась составить мне компанию на обед?

Пристрелите меня. На это я согласилась?

— Кроме того, твой папа хотел, чтобы мы поговорили о выгоде.

— Нет. — Я снова покачала головой и уставилась на свое отражение в ложке. Губы слегка припухли после ночи, а кожа покраснела. Как будто даже тело не могло избавиться от Тэтча, и не важно, сколько раз мозг говорил перестать реагировать на него.

Перестать волноваться из-за него.

Сердце бешено билось в груди.

— Знаешь, — произнесла я, вставая и отодвигая стул, — увидимся позже.

— Остин. — Брэйден сжал зубы. — Сядь.

Ужасно, как мгновенно отреагировало мое тело, потому что во мне уже укоренилась привычка слушаться и быть хорошей девочкой.

Но стоило мне коснуться стула пятой точкой, как я снова подскочила, схватила сумочку и ушла.

Я сбежала.

Прочь от него.

Прочь от человека, который морально меня унижал.

И прочь от воспоминаний, которые заставляли меня чувствовать себя пустым местом.

А самое грустное, что я заменила Брэйдена на кое-кого такого же плохого. Тэтч не лучше.

Брэйден хотел меня, но он словно яд для моего сердца и души, с ним я буду несчастной.

Тэтчу же нужен был секс, а не я, но все равно меня тянула к нему. Меня он хотел, вероятно, так же сильно, как поймать простуду — что прекрасно доказал сегодня утром.

Ссутулившись, я медленно дошла к машине, залезла внутрь и стукнулась головой о руль.

Единственный позитив сегодня появился лишь вечером, когда я обнаружила несколько новых подписчиков на мой блог.

Мне нужно закончить задание и убираться к чертовой матери от Тэтча прежде, чем я снова потеряюсь в наших отношениях.

Глава 25

ТЭТЧ

Я не написал.

Не позвонил.

Не отправился следом.

Не потому что не хотел, а потому что понимал – этого не достаточно. Остин проснулась в пустой квартире и предположила самое худшее. А кто бы так не сделал? Но и мне не хотелось рассказывать ей об отце-алкоголике.

Потому что у нее появятся вопросы.

А я ей все расскажу, потому что так долго терпел этот стресс, знал, что только вопрос времени, когда я больше не смогу молчать.

Я взглянул на часы в углу. Она должна была прийти в два. Было два тридцать.

Я закрыл глаза и ждал, когда откроется дверь кабинета, а когда этого не произошло, я встал и сам распахнул ее, оглядел коридор, надеясь заметить каштановые волосы или длинные ноги.

Опустив голову, я уже был готов отвернуться, как заметил отблеск темных волос в конце коридора и увидел, как она шла мне навстречу. На лице натянутая улыбка, тело облегало красивое черное платье, подбородок вздернут.

Значит, она собралась играть по таким правилам, да? На злую Остин стоило посмотреть.

Чертовски красивая. Дикая.

Мне пришлось прикусить язык, чтобы не броситься к ней и не затащить в ближайшую смотровую.

Когда она, наконец, остановилась передо мной, я указал на свой кабинет и произнес:

— Нам надо поговорить.

Она застыла. Дьявол.

— Доктор Холлоуэй? — за спиной раздался мягкий голос Мии. — Пациент на два тридцать ждет.

Я стиснул зубы.

— Скоро буду.

Брови Остин взлетели вверх. Она скрестила руки.

— Что ж, не будем заставлять мир ждать, доктор Холлоуэй. — Меня злило, как ее манера произносить мое имя влияла на меня физически и эмоционально.

— Пойдем. — Я не дал ей возможность поспорить. К тому же, ей нужен материал для блога? Эта клиентка буквально помешана на хирургии.

Миранда была нашей пациенткой около десяти лет, и каждый год появлялась очередная вещь, которую ей бы хотелось сделать, при этом неважно, сколько раз мы ее убеждали в обратном.

Я открыл дверь и вошел.

— Миранда, это Остин Роджерс. Она – местная аспирантка и наблюдает за моей работой. Ничего, если она будет присутствовать на нашей встрече?

Миранда улыбнулась. Ее лицо было напичкано филлерами, что стоило ей огромную кучу денег. Это наверняка сделал Трой, потому что я отказался делать ей новые операции.

— Конечно, это мило.

Миранда была шикарной женщиной, но несколько частей ее тела до сих пор оставались натуральными, и, учитывая семидесятилетний возраст, я боялся снова класть ее под нож. С возрастом операции становились все более рискованными.

— Итак, что бы вы хотели обсудить? — Я вытащил стул.

Миранда не ходила на обычные приемы. Не приходила на регулярные консультации. Скорее, она пришла и попросила осмотреть ее с головы до ног и сказать, что, по моему мнению, ей стоит подкорректировать. С тех пор, как я увидел ее два года назад, а Трой рассказал мне о ее прошлом, я мог сказать ей: «Ты идеальна, иди, ешь пирожные».

— Операция на груди, может быть, ботокс? — она даже покраснела.