Раскаявшийся муж

Брайс поглядел на гордого и сильного мужчину, сидящего напротив, но увидел серьезного мальчика с веснушками на носу и щербатым ртом, которого поклялся защищать от монстра. Никакие синяки и сломанные кости не изменили его решение. Если бы довелось про-жить жизнь сначала, он повторил бы все снова. Их отец никогда не прикасался к Рику – Брайс не давал ему такой возможности – и в результате Рик вырос прекрасным человеком, не знавшим зла, с которым сталкивался Брайс.

Рик никогда не знал о том, что происходит в их доме. Брайс все скрывал, но прямо сейчас ему было необходимо выговориться.

– Я думал, что буду... как наш отец, – сказал он. – Думал, что представляю опасность для ребенка или Бронвин.

Рик молча слушал, когда он начал рассказывать свою историю. Брайс уставился в стакан и говорил, казалось, несколько часов, а когда осмелился поднять взгляд, увидел, что побледневший Рик с блестящими от сдерживаемых эмоций глазами, крепко сжимает бокал.

– Почему ты не говорил мне об этом раньше? – он спросил.

– Чтобы защитить тебя от этой грязи.

– Я могу понять, почему ты не говорил об этом, когда я был ребенком, но я давно уже вырос.

– Я не хотел омрачать твои детские воспоминания.

– Ты бы и не мог этого сделать, потому что большая часть моих воспоминаний связана с тобой и тем, как весело нам было... – Взгляд Рика стал отстраненным, с губ сорвалось ругательство. – Все эти так называемые спортивные травмы? Это сделал он? – Брайс кивнул, и Рик снова выругался. – Сукин сын! Черт, Брайс, мне так жаль.

– Это не твоя вина. – Брайс пожал плечами.

– Сколько побоев ты принял за меня?

– Это не важно, и именно поэтому я ничего не говорил. Я не хотел, чтобы ты винил себя. Я решил защищать тебя, и сделал это. Конец истории.

– А Брон ты почему ты не рассказал?

– Рассказал что? Что позволил семейному тирану использовать меня как боксерскую грушу? Что когда-нибудь я превращусь в такого же тирана и использую кулаки против нее и Кайлы? Ей будет гораздо лучше без меня.

Слова жгли, как кислота, но их нужно было произнести.

– Почему ты думаешь, что причинишь боль Брон или Кайле? – спросил Рик, и Брайс почувствовал, что рычит.

«Как же Рик не понимал таких очевидных вещей?»

– Это у меня в крови!

– Да неужели? Значит, это и у меня в крови. Думаешь, Лизе и Рису стоит опасаться меня? Думаешь, я когда-нибудь подниму на них руку?

Брайс моргнул, сбитый с толку вопросом.

– Конечно, нет.

– Почему? Он тоже был моим отцом. – Рик, судя по тому как поднялась и опустилась его грудь, тяжело вздохнул. – Брайс, ты дол-жен поговорить об этом с психотерапевтом. Ты должен убедиться для себя, что никогда не причинишь физического вреда жене и ребенку.

– Бывшей жене…

«Черт! Как же больно!»

– У тебя врожденный инстинкт защитника, – продолжал Рик, в то время как Брайс все еще не оправился от эмоционального шока после слов «бывшая жена» по отношению к Бронвин.

– Хватит, – прошептал он. – Хватит, Рик. Пожалуйста.

Рик замолчал, но не сделал ни малейшего движения, чтобы уйти, просто встал и снова наполнил их бокалы. Он явно намеревался остаться столько сколько нужно. Успокоенный стоическим присутствием младшего брата, Брайс вздохнул и снова погрузился в свои невеселые мысли.

Глава пятнадцатая

Бронвин

«Деньги, конечно, облегчают жизнь», – размышляла она, наблюдая, как грузчики заносят последнюю мебель.

Переезд – дело долгое, но имея деньги, чтобы нанять помощников, даже его можно ускорить. Завершение старой жизни и организация новой заняли меньше двух недель. Бронвин и глазом не успела моргнуть, как вся мебель была перевезена и расставлена в новом доме. Ей осталось только распаковать несколько коробок и развесить вещи.

Бронвин попыталась превратить это в приключение для Кайлы, которая была угрюмой и необщительной с момента приезда в особняк.

– Разве это не прелестная комната? – спросила она, с преувеличенным энтузиазмом. Кайла упрямо замотала головой, и Бронвин терпеливо продолжила: – Ну же, детка, посмотри, как красиво. У тебя настоящая кровать принцессы. Здорово, да?

– Нет. Я иду домой. – Кайла только недавно перестала говорить о себе в третьем лице.

– Теперь здесь наш новый дом. – Бронвин лучезарно улыбнулась.

Кайла уставилась на нее, по-бунтарски выпятив губку.

Бронвин чувствовала себя ужасно. Дочка только привыкла к новой жизни, узнала и полюбила отца, и вот опять ее маленький мир перевернулся с ног на голову.

– Я хочу к папе! – Кайла топнула ногой, и улыбка Бронвин померкла.

– Ты увидишь папу завтра, – объяснила она. – А сегодня мы будем спать в нашем новом доме. Мы можем съесть мороженое. Хочешь мороженого, милая?

– Нет!

– Конечно, хочешь. – Бронвин улыбнулась своей маленькой упрямице. – Шоколадное. Твое любимое.

– Я его не люблю, – солгала Кайла.

– Эй, Брон, куда эту коробку? – Лиза несла коробку с фотографиями, и Бронвин направила ее в кабинет.

Лиза с Терезой и Элис помогали ей с переездом, а вечером здесь будет их еженедельный девичник. Бронвин была благодарна подругам за поддержку. Они понимали, что ей будет трудно одной в свой первый вечер на новом месте.