Раскаты Грома

«По тревоге сорвались», — сделал вывод Палач. Пройдя насквозь расположение, боец наткнулся на двери. Первая правая была с надписью: «Санузел», вторая — «Класс для занятий». Класс был закрыт, над ручкой размещалась нетронутая печать — оттиск на пластилиновой вставке, в который кто-то вмуровал небольшой шнурок, идущий из закрытой комнаты. Следующая правая дверь легко поддалась и за ней оказалась комната, отделанная зелёной плиткой, с побелённым потолком. Полукругом у трёх стен были размещены два десятка умывальников со сплошной лентой зеркала над ними, справа начинались кабинки из окрашенного чёрного ДСП на каркасе из небольших квадратных труб. Некоторые двери туалетов были распахнуты, а за ними находились унитазы, отдраенные до снежной белизны. В нос резко ударил запах неубранного подъезда. Палач развернулся и направился обратно в сторону входа. Справа и слева через окна был виден редкий лес, за ним — какие-то новые поляны. На траве уже вовсю играли красные лучи яркого вечернего солнца. А на плацу себя вылизывала большая кошка.

«Мля!» — Палач остановился. На асфальте посреди плаца сидела мантикора, совсем по-кошачьему намывая языком свою кожу на лапах. Боец осторожно подошёл к простенку и, стараясь не выдать себя, попытался осмотреть территорию перед зданием в поисках других тварей.

«Мы попали!», — пронеслась неприятная мысль в его голове.

***

В небольшом холле Вадим открыл деревянную дверь с табличкой «Рота связи». Табличка эта была почти копией той, что висела на двойных дверях за спиной, через которые прошёл Палач. Командир вошёл в широкий коридор с окнами по правую руку. Пол здесь был выложен кафельной плиткой бежевого цвета. Перегородка слева окрашена, как и тамбур — в бледно-зеленый цвет. Напротив окон находилась череда комнат, на дверях которых также висели пластмассовые таблички с названиями помещений. В третье по счёту помещение было легко проникнуть: деревянное полотно двери еле держалось на погнутой нижней петле. Верхняя петля оказалась сорвана, и поэтому створка опиралась нижним углом прямо на плитку. Простенку между второй и третьей комнатами была прикреплена доска с какими-то календарными графиками.

Старый указал Маше направление — девушка прошла чуть вперёд, взяв на мушку оставшуюся часть коридора. Вадим подошёл к «Кладовке», прислушался. Тишина. Его ладонь легла на круглую ручку. Повернул — нет, закрыто. Следующей шла «Комната бытового обслуживания». Прикоснулся к ручке. Также закрыто. Вадим приблизился к напарнице и осторожно хлопнул её сзади по плечу. Они оба медленно переместились к открытой комнате и после повторного хлопка по плечу вошли, осматривая пространство через прицелы пистолетов. Комната походила на кабинет. Потёртый ламинат дочерна обуглен в центре, блеклые обои порваны сотней осколков, оголив штукатурку. Деревянные стеллажи для бумаг были иссечены взрывом гранаты в центре комнаты, а письменный стол сдвинут ударной волной к окну. Около подоконника пол усыпало осколками битого стекла — створки еле держались на петлях. Через дыру в стеклопакете на земле была отчётливо видна полоса из примятой травы, окрашенной алой жидкостью. След уходил от здания к деревьям. По всему кабинету хаотично лежали папки с документами, клочки каких-то бумаг с печатями, несколько разорванных и обгоревших книг.

— Дальше, — прошептал Старый.

Оставшиеся двери с табличками «Комната офицеров» и «Душевая» оказались заперты. Бойцы вернулись в кабинет.

— Карты, нас интересуют карты и схемы. Посмотри вон там, — Вадим указал на зелёные папки, оставшиеся после взрыва лежать на дальней полке стеллажа.

— Да я и так поняла, — Шерлок направилась к документам.

Вадим подошёл к столу, поднял с пола папку красного цвета. «Боевой расчёт» — гласила бирка на пластиковой обложке. Пробежав десяток страниц, Старый натыкался лишь на таблицы с фамилиями и небольшими комментариями в столбике с названием «Должность/позиция». Больше ничего. На клочках бумаги, валявшихся под ногами, можно было разобрать только отдельные слова: «… назначить в период с 21:00…», «Рапорт», «Согласно приказу № 03‑667‑02», «… при проведении планового технического…».

— Маш, у тебя есть что-то? — Старый посмотрел на девушку.

Шерлок замерла перед окном, с открытой папкой в руках. Она смотрела куда-то вдаль. Девушка проговорила как можно тише, при этом отчётливо произнося слова шёпотом:

— Вадим! В чаще!

Командир перевёл взгляд туда, куда смотрела Шерлок: «Твою ж мать!» — молча выругался Вадим.

Мантикора неспешно прогуливалась между деревьями, метрах в ста от здания. Она не принимала окраску окружающей среды — просто медленно вышагивала в зарослях ольхи, почёсывая свои бока о тонкую кору этих деревьев.

— Тихо-тихо, плавненько. Садись, садись, — зашептал Старый. Маша следовала его словам. Сам он аккуратно передвигался на полусогнутых ногах к окну, стараясь ставить ногу только на ламинат между осколками стёкол. — Пока просто понаблюдаем.

«Бах!»