Раскаты Грома

— Тебя отправят под трибунал за саботирование операции. «Раскат» не выполнит задачу, и все данные будут уничтожены. Нет данных — нет мутантов. Нет мутантов — нет опасности. Нет опасности — так на фига твой «Раскат» вообще нужен? И лишитесь вы все своей защиты, крыши. И тогда мы твоё воинство затаскаем по допросам. Ты думаешь, мы не знаем, что они и в каких количествах нарушали на заданиях? Из каких передряг их доставали твои друзья в Генштабе? Отмазывали, бывало ведь? И пойдут твои ребятки на нары, статистику нам выбелять! Ты этого хочешь?

Серые глаза женщины, будто горели пламенем, звук её голоса резонировал от стен. Даже радист, сосредоточенно прослушивающий эфир, не смог удержаться от любопытства и не развернуться в её сторону. Лешаков стоял молча, убрав руки за спину, с улыбкой на лице.

— А может ты не просто так в позу встал? А может ты шпион в штабе операции? На какую страну работаешь? — голос женщины стал угрожающим.

Громов чувствовал её давление: необъяснимым образом эти глаза заставляли дрожать голосовые связки при попытке произнести слово, а виски — тяжелеть.

— Я служу только Родине, — проговорил он.

— Так я здесь, твоя Родина, полковник! Я. Твоя. Родина. И приказываю тебе — отправь бойцов!

Громов был разозлён осознанием своего бессилия. Лыкоренко уставился в карту, пытаясь скрыть лицо от возможного взгляда своего друга. Каблуки негромко простучали по дощатому полу, и женский голос уже гораздо тише прозвучал рядом с командиром «Раската»:

— Что тянешь? Тебе гимн что ли спеть для ускорения, полковник?

Командир «Раската» перевёл взгляд с её обжигающих холодом глаз на пуговицу погона в виде круглого щита:

— Радист, оповещай «Раскат» о погрузке, — и через секунду грустно добавил, — полная амуниция, плюс дополнительный комплект «Б», всем.

— Есть, — указательный палец старшего сержанта побежал по столбцу позывных для групп спецотряда.

Глава шестая. Среди мёртвых птиц

Зевс облегчил судьбу своего сына. Он заключил с Герой нерушимый договор, что сын его не всю свою жизнь будет находиться под властью Эврисфея. Лишь двенадцать великих подвигов совершит он по поручению Эврисфея, а после не только освободится от его власти, но даже получит бессмертие.

12 подвигов Геракла

Над долиной мелькали яркие точки. Они двигались хаотично, меняя направление, и с каждой минутой их становилось всё меньше. Зрачок сузился, отдавая пространство глаза радужной оболочке серого цвета. Вадим смотрел, не отрывая глаз, на трагедию, развернувшуюся над «восьмидесяткой». Командир группы стоял на крыше ангара. Здание покосилось, но устояло после взрыва. Под ногами были осколки зенитного фонаря, разбитого ударной волной. Оружие висело у него за спиной стволом вниз. Единственной защитой для командира сейчас был Рысь. Но и он, встав чуть правее Вадима, не мог оторвать взгляд от неба впереди. Старый до последнего надеялся, что всё происходящее — галлюцинации, но реальность оказалась безжалостной.

Минуту назад над долиной кружило около 15 вертолётов. Пытаясь оставаться на небольшой высоте, они шли чуть выше макушек сосен. Строй воздушных боевых машин превратился в полный хаос после первой же белой вспышки: неизвестная ракета вылетела с одной из опушек. Вертолёт буквально разлетелся на части. Ни горящего падающего корпуса, ни дымного следа в воздухе — только взрыв и облако пыли после детонации боеголовки о металлические листы обшивки бензобака. Борты кренились, набирали высоту, выпускали термоловушки, пытались увернуться от летящих в них с земли ракет. Было видно, что обстрел производится с нескольких точек, но их оказалось достаточно для поражения целей. Ракет было слишком много для того, чтобы у кого-то был шанс выжить. То тут, то там на землю летели обломки боевых машин, в местах крушений возникали локальные пожары. Некоторые вертолёты заходили на посадку на любую, сколь угодно малую полянку, только бы уйти из зоны досягаемости ракет и высадить десант «Раската». Вадим видел через бинокль, как из одной высоко кружащейся, подбитой с хвоста вертушки «выпрыгивают» люди. Их выносило, вырывало потоками ветра из корпуса падающей техники. Рысь быстро нащупал пальцами круглый переключатель и вышел на частоту базы. Но он не смог связаться с «Гнездом»: эфир заполонило шипение и десятки криков, докладов, обрывки фраз, обращённых к командному центру:

— «Тайфун-3»… теряю…

— Это «Раскат‑8», мы окружены…

— …фун девять, меня облепили твар…

— …сять, я, мне не увернуться…

— …пробит бак, я не могу подняться на высоту… ааа!