Расхождение

Дари попыталась запрятать эту мысль поглубже и двинулась дальше. Что-то еще сверлило ее подсознание, но некоторое время она никак не могла сообразить, что же ее мучает. Озарение пришло только когда она повернула обратно к комнате, где спали остальные.

Гравитация. В комнате со стазисными баками тяготение составляло примерно три четверти нормального; сейчас же она явно шла «под гору», таким образом, последние полчаса она ходила по району с пониженной силой тяжести. Отсюда следовало, что где-то впереди находится источник гравитационного поля.

Войдя в комнату со стазисными баками. Дари не стала останавливаться, а сразу же двинулась дальше, в направлении возрастающей гравитации.

Внезапно она с тревогой осознала, что в этом же направлении ушли зардалу. Дари пожалела, что Талли не успел сказать им, где находится лагерь зардалу, но, тем не менее, заставила себя идти вперед. Менее чем через километр, гравитационное поле существенно возросло. Тоннель несколько раз разветвлялся, но она неизменно выбирала направление «под гору». Тоннель сжимающимися витками пошел вниз.

Дари остановилась. Воздух в комнатах всегда оставался свежим, благодаря незаметной вентиляционной системе. Но сейчас она ощущала легкий ветерок. Она лизнула тыльную сторону каждой ладони и выставила их перед собой. Левая рука оказалась заметно холоднее, значит, дуло оттуда.

Дари пошла вперед еще осторожнее. Воздушный поток усилился. Она уже догадывалась, что ей удалось обнаружить. Сделав очередной поворот, она заметила впереди какое-то движение впереди.

Так и есть! Черная вращающаяся воронка, находящаяся не более, чем в тринадцати шагах вниз по наклонному спуску, сильно напоминала ту, в которую они с Хансом Ребкой свалились на Жемчужине. В ней было что-то и от того вихря, который доставил Луиса Ненду с Атвар Х'сиал.

Дари была убеждена, что смотрит на один из входов в космическую транспортную систему. Но она понятия не имела, куда попадет, если свалится в нее, и выживет ли вообще в этой переброске. Увиденное ею оказалось не совсем тем, что она искала: путь спасения от зардалу.

Кружащаяся воронка гипнотизировала, словно притягивая к себе. Дари заставила себя отступить назад. Спуск становился все круче, а гравитационное поле нарастало. Еще несколько шагов, и ее бы туда затянуло, как бы она ни сопротивлялась.

Неужели она действительно может вернуть путешественника в рукав? Или же это дорога в неизвестное, в какое-то еще более удаленное место? Возможно, на ее конце лежит настоящая сингулярность — пространственно-временной вихрь, распыляющий обреченного странника элементарные частицы.

Дари вовсе не хотелось испытывать это на себе. Но черная воронка, возможно, окажется куда более приятной альтернативой по сравнению со страшным клювом зардалу. Она направилась в комнату, где спали остальные.

Шла она осторожно. Зардалу не выходили у нее из головы.

Никто этого не говорил вслух, но Дари была уверена, что зардалу ни за что не уйдут с миром, даже если получат все, о чем просили. Они обязательно постараются исключить всякую возможность преследования и дальнейшего распространения информации об их существовании; лучший способ для этого — покончить с теми, кто их видел.

Неожиданный хриплый смех, раздавшийся сзади, заставил ее напрячься. Сердце замерло в груди. Она резко обернулась, и тут кто-то схватил ее за руку.

— Привет, — сказал тихий голос.

Это был Луис Ненда. Она совершенно не слышала, как он приблизился.

— Никогда больше так не делайте!

— Нервишки? — Он опять хохотнул. — Успокойся, профессор. Я тебя не съем.

— Что вы здесь делаете? Не спится?

Он пожал плечами.

— Немного вздремнул. Потом проснулся. Слишком нервничаю, чтобы долго дрыхнуть.

— Это вы-то нервничаете?

— Нервничаю. И зол. И обоссан с ног до головы. Как никогда. Ты сама видела, что они сделали с Каллик.

— Видела, но удивительно, что вы так переживаете. Она была вашим верным рабом, а вы оставили ее умирать на Тектоне и стреляли по кораблю, в котором она находилась.

— Я сказал Грэйвзу и остальным, что не помню, чтобы стрелял по какому-нибудь кораблю. — Он усмехнулся. — В любом случае, если даже такое было, я же не знал, что Каллик там находилась, ведь так?

— Значит, вы признаетесь, что оставили ее умирать на Тектоне?

— Да нет же, черт возьми. Я бы подобрал ее, прежде чем там стало по-настоящему жарко. В любом случае, это не имеет значения. Каллик — моя хайменоптка; она принадлежит мне. Что я с ней делаю — это одно, но что сделала с ней эта синяя сволочь — нечто совершенно другое. Лучше бы она попридержала свои поганые лапы. — Ненда нахмурился. — Как ее зовут?

— Владелица.

— Верно. Так вот, позволь сказать тебе, что, когда мы будем с ними кончать, с Владелицей разделаюсь я сам, и никто другой. Эта тварь моя. И ее вонючая туша. Я поджарю ее потроха и съем на завтрак, даже если буду неделю блевать после этого.

— Хорошо вы говорите, когда их нет рядом. При них-то стояли смирно, как все.