Расклад с тремя неизвестными

– Переживаешь из-за друга? – Алекс небрежной походкой подошел к одной из клумб и сорвал цветок с не до конца раскрывшимся бутоном. – Вряд ли, его похитили идиоты. Причинить вред звезде театра, которой рукоплескал сам монарх? Максимум выкуп за него попросят. – Я недоверчиво покосилась на мужской силуэт. Это попытка меня утешить? – Вот скажи, почему ты взяла именно его с собой на бои? Почему не кто-то из отделения или патрульных?

– Не надо делать из Баса слабака, – проворчала я. – Он хороший боец, только не любит это дело. Без нужды кулаками махать не станет.

– Вот об этом и думай, – милостиво разрешил мне Алекс.

Эффектным жестом он поднес цветок к лицу, намереваясь вдохнуть аромат. Только вот жирный шмель, который решил переждать ночь внутри бутона, оказался не согласен. С громким жужжанием он вырвался на свободу. Алекс отшатнулся, махнул рукой и… кончик его носа съехал на бок.

– У тебя нос отклеился, – ехидно сказала я, хрустя печеньем. – Надо лучше приклеивать.

– Серьезно? – Алекс скосил глаза на кончик и непринужденным движением вернул его на место. – Видимо, так к тебе спешил с поддержкой, что забыл проверить.

– Я польщена, – демонстративно прижала пальцы к губам. Поскольку они были в крошках от печения, еще и облизала их под заинтересованным взглядом гостя. – Целый секретный агент беспокоится обо мне.

– Фу, какое вульгарное звание, – Алекс помахал ладонью перед лицом, словно разгоняя неприятный аромат. – Я предпочитаю считать себя авантюристом.

– А зачем этот нос? – я села поудобнее, поджав одну ногу под себя. – И какая у тебя настоящая внешность?

– Да я сейчас, можно сказать, в натуральном виде, – пожал плечами Алекс. Хитрый гад к окну больше не подходил и держался на расстоянии. – А что касается носа… Скажи мне, мастер маскировки, как можно отвлечь внимание от общих черт, делая себя менее узнаваемым? Человеческое зрение избирательно. Если прилепить на лбу жирную бородавку, то только ее и запомнят. Ты тоже при второй встрече, когда я был слугой у Дюрай, меня не сразу опознала, хотя я мимо тебя ходил несколько раз. А все потому, что на мне не было парика и бороды. Я вообще-то не люблю оставлять приметы, но нос ради тебя решил пока таким поносить.

– Какая честь, – иронично рассмеялась я. – Нос и ради меня. И где вас только таких умных учат?

– Где надо, там и учат, – хитро улыбнулся Алекс.

– Родители, наверное, тобой гордятся, – с тоской вздохнула я. Ему-то хорошо, у мужчины брак далеко не всегда цель в жизни. А наследники… так жениться для этого необязательно.

Вот где справедливость? Гуляющий братец молодец, а я непутевая.

– Понятия не имею, – нарочито небрежно пожал плечами Алекс. – У меня их никогда и не было.

– А? – я хлопнула ресницами, пытаясь понять смысл сказанного.

– Из сиротского дома я. Подкидыш. Так случилось, что ни мать, ни отца в глаза не видел.

Мне печенье стало поперек горла. А я тут еще на родителей обижаюсь, а ведь главное, что они есть.

– Извини, – пробормотала я. Но мужчина лишь заметно качнул головой, призывая не обращать внимания. – А как ты попал в авантюристы?

– А какого цвета на тебе нижнее белье? – Алекс выразительно осмотрел мою грудь, скрытую домашней блузой.

– Чего? – я с трудом удержалась на подоконнике.

– Личная информация за личную информацию, – расплылся в довольной улыбке невозможный тип.

– А может, тебе его еще и продемонстрировать? – мои щеки стали теплеть. Исключительно от возмущения.

– Не-е, – с каким-то с предвкушением в голосе протянул Алекс. – Оставим демонстрацию на потом. Так интереснее. Да и антураж для этого нужен соответствующий. Например, спальня с кроватью.

Эстет, тоже мне. Да я и не собиралась блузу расстегивать. Принесла бы из шкафа какой-нибудь комплект.

– Белое, – спокойно сказала я, хотя щеки продолжали гореть. Ну не упускать же шанс узнать что-то действительно важное об Алексе.

– Я так и думал, – кивнул он. – Все очень просто. В возрасте восьми лет в сиротских домах отбираются самые перспективные дети: умные, легко воспринимающие обучение, спортивные, психологически устойчивые. Там еще много факторов. Затем начинается жесткая муштра. Навыки преображений, актерское мастерство, боевая подготовка. А вот с четырнадцати вводят обучение разведдеятельности, чтобы в восемнадцать лет уже иметь готового агента на руках.

– Хм, – я пробежалась взглядом по мужчине. – А сейчас тебе сколько лет?

– Детка, что ты со мной делаешь? – наигранно трагично вздохнул Алекс. – Чтобы у тебя такого в ответ спросить? Ты уже целовалась?

– Конечно, – не моргнув глазом, ответила я. Баса точно пару раз в щечку благодарно чмокала.

– И с кем же? – вопрос, заданный угрожающим тоном, прошел по моему самолюбию мягкой пушистой лапкой.

– Да так, – я поспешно отвела глаза и напомнила: – Лет тебе сколько?

Только сейчас обратила внимание, как воздух стал значительно прохладнее. Редкие звезды уже светят на небе. А Варкос затихает.

– Тридцать три, – мягко улыбнулся Алекс, словно раскусил мою маленькую ложь. – На одиннадцать лет старше тебя.

– Подумаешь, – фыркнула я. – Тоже мне разница.