Раскол

По окончании планерки она решила встретиться с Нанной, сестрой Снорри, чтобы расспросить ее о сообщении, которое брат отправил ей в день своей трагической гибели. Мобильный Нанны был выключен, а городского номера на ее имя зарегистрировано не было, поэтому Исрун не оставалось ничего иного, как поехать к ней домой. Может, это и слишком, но ей случалось делать и не такое.

Оператор Рурик, который отправился в Коупавогюр с Исрун, остался дожидаться ее в машине, а она, подойдя к невысокому жилому зданию, позвонила в квартиру Нанны. Домофон был оснащен видеокамерой, от которой Исрун старательно отворачивалась, чтобы на экране не было видно ее лица. Поскольку никакого ответа не последовало, Исрун снова нажала на кнопку звонка, но и в этот раз безрезультатно.

– Не против поторчать здесь немного со мной? – спросила она Рурика, вернувшись в машину.

– Ну это вряд ли, – ответил тот. – Ты же не единственная, кто готовит репортаж для вечернего выпуска.

В результате Рурик поехал обратно на такси, а Исрун осталась ждать в редакционной машине. На улице дул пронизывающий ледяной ветер, и, даже заведя мотор и включив печку, Исрун зябко ежилась. Иногда холодный ветер действовал на нее бодряще, но только не сегодня.

Воспользовавшись ожиданием, Исрун отогнала машину, на которой красовался логотип телекомпании, подальше от подъезда.

В Интернете она нашла изображения Нанны и теперь наблюдала за входом в дом в надежде ее увидеть. Однако минуло больше часа, прежде чем терпение Исрун было вознаграждено. До этого до нее пытался дозвониться Ивар, общаться с которым она не испытывала ни малейшего желания, потому отвечать она не стала.

Исрун сразу узнала человека, который сидел за рулем старого черного «мерседеса», остановившегося перед домом; она надеялась, что ни он, ни его пассажиры не заметили машины с логотипом телекомпании.

Этлерт вышел из автомобиля, и Исрун удалось рассмотреть его получше. Казалось, он состарился на много лет – крупный государственный деятель превратился в разбитого горем старика. За ним с опухшими от слез глазами следовала его дочь Нанна. Когда они подходили к подъезду, Этлерт бережно приобнял ее за плечи. Супруга Этлерта, которая периодически попадала в поле зрения СМИ, когда он еще занимался политикой, вышла из машины последней и направилась следом за мужем и дочерью с абсолютно непроницаемым выражением лица.

Исрун решила не упускать момента и второпях выбралась из редакционной машины. Она оказалась в вестибюле как раз в тот момент, когда Нанна поворачивала ключ в замке двери, ведущей на лестницу. Члены семьи переглянулись, и Клара, жена Этлерта, видимо, первой поняла, что перед ними журналистка.

Сдвинув брови, она ледяным тоном произнесла:

– Мы не общаемся с прессой.

– Я не собираюсь задавать лично вам никаких вопросов, – ответила Исрун. – Я здесь, чтобы поговорить с Нанной.

Последняя смотрела на нее, храня молчание.

– Как видите, я одна – без оператора, – продолжала Исрун, не сообщив, однако, что диктофон у нее в кармане уже включен.

– Нам не хотелось бы, чтобы нас тревожили, – сказал Этлерт ровным и даже каким-то отеческим тоном. – Надеюсь, вы это понимаете. – Говорил он негромко, но его голос наполнил собой все пространство вестибюля, где на пару мгновений воцарилась тишина. Этлерт не зря занимал достойное место в политике: когда он говорил, прислушивались все.

Однако сдаваться без боя Исрун не собиралась.

– Я только хотела вам помочь. Его кто-то сбил, вашего сына… – она перевела взгляд на Нанну, – и вашего брата. Зачастую такие случаи расследуются эффективнее, когда к полиции подключается пресса. Перед смертью ваш брат отправил вам имейл. Как я понимаю, благодаря этому у полиции появилась зацепка.

По-прежнему с отрешенным взглядом, Нанна кивнула, а потом едва слышно произнесла:

– Да, он собирался ехать в Коупавогюр. В какую-то студию – вроде как с ним собирались подписывать контракт на запись пластинки.

– Ее это совершенно не касается! – рявкнула Клара, резко повернувшись к дочери.

Однако Нанна продолжала, будто даже не услышав ее окрика:

– Но на Смидьювегюр, куда такси отвезло Снорри, никакой студии полиция не нашла. Кто-то заманил его туда, чтобы убить.

Сдерживать эмоции Клара была уже не в силах.

– Ах, бедный Снорри – вечная жертва, – зло проговорила она. – Никто его не убивал. Он сам себя убил в тот самый день, когда подсел на наркотики, плюнув на репутацию семьи!

Исрун выскользнула на продуваемую всеми ветрами улицу, украдкой улыбаясь, – самая сенсационная новость дня была у нее в кармане.

20

Роберту казалось, что земля уходит у него из-под ног.