Раскол

– Совершенно верно. Я пытаюсь воссоздать полную картину происшедшего. У меня нет желания… – Исрун сделала паузу, а потом для пущего эффекта повторила: – У меня нет ни малейшего желания впутывать вас в эту историю без веских на то оснований. Я прекрасно понимаю, что вам хотелось бы этого избежать.

– Слушайте, я к этому делу не имею никакого отношения… Мое имя не должно фигурировать в новостях в связи с убийством. Иначе у меня на работе будет настоящий скандал, понимаете?

– Разумеется, очень хорошо понимаю. Я и сама строю свою карьеру в новостной редакции. Такой у нас жестокий мир.

– Вот именно, – согласился Ноуи уже более спокойным тоном.

– Это правда, что вы рассказали Эмилю – человеку, который сбил Снорри, – что тот являлся соучастником нападения на женщину два года назад?

– Послушайте… да, я позвонил тому парню, потому что не мог больше молчать, понимаете? Его жена – то есть невеста – совсем недавно скончалась от последствий того ужасного нападения. У Эмиля было право знать, кто его совершил. Вы не согласны? – печально спросил он, словно ища у Исрун поддержки.

– Разумеется.

– Я… я… – снова стал запинаться Ноуи, – я и подумать не мог, что он убьет Снорри! – Он вздохнул. – Со вчерашнего дня я в шоке от этой новости. Мне кажется, что это я во всем виноват. Но ведь я же поступил правильно, как вы считаете?

– Ну да, – проговорила Исрун, довольная тем, что ей не пришлось прилагать особых усилий, чтобы выпытать информацию у этого человека. – Но как же вы узнали, что на невесту Эмиля напал Снорри?

– У нас в партии об этом судачили – после того, как все случилось.

– И прямо перед тем, как Этлерт собирался сформировать правительство, не так ли?

– Да, действительно. Все произошло в самое неподходящее время. Лично я со Снорри знаком не был, но ни для кого не являлось тайной, что он обуза для своего отца… да и для партии. Конечно, никто из нас не знал, что он опустился так низко и все закончится тем, что он превратится в бандита. Между собой мы обсуждали ситуацию и опасались, что, если общественность, не дай бог, узнает обо всех подробностях, на репутации партии это отразится очень плохо – особенно если Этлерт к тому времени станет нашим председателем или даже премьер-министром.

– А вас кто в это посвятил?

– Не помню. Я просто краем уха услышал, что Снорри – соучастник нападения.

– А может, вам рассказала об этом ваша подруга Лаура? – Исрун играла вслепую, но попала прямо в цель.

– Ну да… Она была в курсе. В то время она выполняла функции председателя нашего молодежного крыла. Помню, Лаура просила нас, чтобы мы на эту тему не распространялись. А на следующий день она же сообщила нам о решении Этлерта уйти со своего поста. Так что с того момента проблемы для партии больше не существовало – непосредственно для партии, я имею в виду. Поэтому и было решено больше ни с кем тот вопрос не обсуждать. – Ноуи сделал паузу, а потом заговорил вновь, часто дыша: – Я был удивлен, что Снорри удалось выйти сухим из воды. По-моему, в связи с тем происшествием его даже не задерживали. Мне это показалось страшным беззаконием – может, потому, что у меня обостренное чувство справедливости. Я даже из-за этого спать по ночам не мог, понимаете? И когда я узнал, что несчастная женщина умерла, решил, что больше молчать не стану.

– А многие об этом знали? Вы говорите, у вас в партии ходили слухи…

– Ну, может, и не многие.

Как она и подозревала, слухи наверняка дошли лишь до ограниченного числа людей. И Ноуи тяжело было в этом признаться, поскольку тогда его чувство вины за молчание стало бы невыносимым.

– Вы и Лаура?

– Да, ну и еще пара человек – верхушка молодежного крыла.

– А Мартейнн?

– Мартейнн? – удивленно переспросил Ноуи.

– Он был в курсе?

– Не знаю. Ну… Лаура вроде упоминала, что говорила с ним на эту тему. Они ведь всегда были близки.

В последней фразе Исрун уловила некую двусмысленность.

– Почему вы не оповестили полицию – тогда и сейчас?

– Ох, ну не хотел я быть вовлеченным в официальное расследование, понимаете? Мне не составило труда узнать имя жениха погибшей девушки, и после нескольких попыток я до него дозвонился – он живет с родителями. Я посчитал правильным рассказать ему все, но теперь я, ей-богу, жалею, что так опрометчиво поступил. В этой жизни лучше вообще помалкивать и не вмешиваться в чужие дела.

– Возможно, вы и правы, – изрекла Исрун.

44

– Вы прямо как жених и невеста, – лукаво улыбнулась пожилая женщина при виде Ари и Кристины.

Ари решил проверить догадку Исрун и выяснить, не принимала ли роды у Гвюдфинны акушерка из Оулафсфьордюра. К своему немалому удивлению, он узнал, что акушерка, которая в те годы работала в Оулафсфьордюре, до сих пор здравствует и, более того, именно она и принимала Хьединна.

И вот они с Кристиной сидели в гостиной ее со вкусом обставленного старинного дома в Оулафсфьордюре.

– Как любезно с вашей стороны заглянуть в гости к пожилой даме, молодые люди. Я прямо духом воспрянула в этот хмурый субботний день.

Погода действительно ухудшилась, и за окном беспрерывно лил дождь.