Раскол

Крикс... Крикси... Криксизикс. Вот оно. Пивлик запланировал встречу с ней для обсуждения ее первых чертежей по восстановлению Котла, на... ну, на какое-то время сегодня днем. А уже был день, как подсказало ему его затуманенное зрение, потому что свет факела был тусклым.

Сейчас он себя тоже чувствовал тускловато. Пивлик сморгнул кровь с глаз, и постарался сконцентрироваться на окружающем его интерьере комнаты. Это оказалось не просто, поскольку комнаты как таковой, практически не было.

- Пивлик! - повторила гоблинша, более настойчиво. - Это Криксизикс! - Да, Криксизикс. Приятно понимать, что его острая память возвращается к нему в целости и сохранности, эта способность была маслом на его хлебе. - Пивлик, отзовись! - Добавила Криксизикс. - Ты жив?

- Да? - попытался выкрикнуть бес, но его голос прозвучал очень слабо, сражаясь в его собственных ушах с отдаленными звуками чудовищного рева и тяжелых шагов, которые были все еще довольно близко, чтобы стряхивать пыль с рухнувшей колонны, прямо над его головой, каждый раз, когда они с грохотом опускались на землю. Голосу также приходилось бороться с сердцебиением беса, пульсирующим в его ушах. - Да! - Попытался он снова, на этот раз громче. - Здесь!

Пивлик обнаружил, что ему было мучительно больно дышать, и ему потребовалась еще секунда, чтобы понять, из-за чего. Колонна над его головой упала на него, как он помнил, когда нефилим - "нефилимы", так их называли Груулы, да, нефилим, но громадный, гигантский нефилим - принялся разрушать поселение. Или, возможно, дракон, еще один Кроктов дракон, выбил колонну своими громадными крыльями. Пивлик пытался спасти наиболее важные документы баронессы, перед тем, как эвакуироваться на личной дирижабе, как, вдруг, здание рухнуло. Основание колонны прижало его ноги к полу и, сдавив всю его нижнюю часть тела, причиняло нестерпимую боль. Или, причиняло бы, решил он, если бы он мог что-нибудь чувствовать ниже собственной груди.

- Мы тебя оттуда вытащим, - крикнула Криксизикс, - но это займет немного времени. Город в руинах, и огры делают все, что могут, чтобы удержать то, что еще не развалилось. Иззеты тоже выслали подмогу. - Голос гоблинши звучал хрипло, с дрожью, как будто кто-то пытался кричать на похоронах. - В смысле, дополнительную подмогу, - тихо добавила она.

- Мы платим Кавудозу за строительные работы, а не внештатным ограм... - автоматически запротестовал Пивлик. Его деловое чутье никогда не покидало его сознания.

- Кавудоз мертв. Ты сможешь продержаться?

- Думаю, да, - отозвался Пивлик, но он вовсе не был уверен, что действительно так думал. Травмы такого рода - он видел подобное раньше, после того, как многовагоножка, зараженная чумой куга, в панике вышла из под контроля, взбесившись посреди людной улицы. Многовагоножка раздавила семерых прохожих, один из которых был травмирован точно так же, как сейчас Пивлик. Парень чувствовал себя нормально - в сознании, он даже шутил - но когда многовагоножку убрали, и его вытащили, его тело распалось на куски. Он умер мгновенно, времени не было ни на врачей, ни даже на 'капли.

Бес подозревал, что он тоже сейчас проживал время, отпущенное ему сверх положенного срока. Он попытался позвать гоблиншу снова, но его горло было слишком сухим, чтобы издать нечто большее, чем хрип.

- Быстрее, - прохрипел он.

*   *   *   *   *

Мик Зюник всегда хотел повзрослеть побыстрее. Как и другие дети, у него была сотня разных идей, кем бы он хотел стать, когда вырастет. Но в отличие от многих детей, Мик что-то для этого делал. Он учился и тренировался с самого раннего возраста. О фехтовании он знал куда больше, чем думала его мать. Его отец давал ему серьезные уроки владения клинком, как только Мик смог держать меч в руках. На самом деле, уроки скаутов не были для него особо сложными, хоть он вежливо воздерживался от того, чтобы сказать об этом матери. Скауты часто соревновались друг с другом, но никто из них и близко не дотягивал до его уровня, и он побеждал их всех. Он знал, что они недолюбливали его за это, особенно потому, что он был намного моложе большинства своих товарищей.

Мик не винил их, но все понимал. Их редкие насмешки нисколько его не волновали, потому что у него были собственные приоритеты. Он собирался стать охранником ледев к своему совершеннолетию, к шестнадцати годам. Если к этому моменту худшие раны будут нанесены лишь его гордости, он будет считать себя везучим.

К тому же, он знал, что большинство ребят не держали на него зла. По отдельности, он помогал каждому из них в определенных аспектах их учебы и тренировок. Но в компаниях, дети - Мик никогда не думал о себе, как о ребенке - могли меняться самым смешным образом.

Подсознательные мысли уступили резкому побуждению, когда Мик почувствовал, как его тело выгнулось от острой, жгучей боли. Страх вернулся. Его руки были связаны за спиной. Сам он находился в клетке.

Ледев бы не испугался. Ледев, если бы его схватили, сперва бы нашел способ освободиться, а затем освободил бы своих товарищей.