Раскол

По коридору прошелестели легкие шаги, потом он отчетливо услышал щелчок закрываемого замка и шорох застилаемой постели. Минуты три стояла мертвая тишина, а потом в соседней комнате раздался неожиданный грохот, а через мгновение крик Ксении. Вагиф, мгновенно среагировав, вбежал в коридор, и ударом плеча выбив дверь, влетел в комнату. На кровати, держась за спинку руками, лежала Ксения. Другой конец кровати находился на полу, поскольку вторая спинка валялась в некотором отдалении от нее.

— Что случилось? — воскликнул Вагиф.

— Ничего, если не считать, что и эта кровать почему-то сломалась. Ты случайно не знаешь, с чем связана такая удивительная закономерность?

— Откуда мне знать?

— А я уж невольно подумала, не твоих ли это рук дело?

— Ну знаешь, у тебя просто буйная фантазия. Мне что, делать больше нечего?

— А ты считаешь, что я не заслуживаю внимания, пусть даже в такой Несколько необычной форме?

— Я считаю, что ты заслуживаешь величайшего внимания, но в более приемлемых формах.

Ответ Вагифа несколько успокоил Ксению. Перетащив постель в комнату Вагифу и разложив ее на кровати, предварительно попросив Вагифа сесть на нее и даже несколько раз сидя попрыгать, Ксения успокоилась и, натянув куртку, — все остальное она успела надеть еще в своей комнате, — вышла на веранду, где курил Вагиф.

— Что, не спится? — тихо спросил Вагиф, потушив окурок о край деревянного барьера, огораживающего веранду.

— А ты как думал? После этих падений сто раз подумаешь, прежде чем лечь спать.

— Ксения, я вот что хочу тебя спросить. Конечно, может быть, это не мое дело, но мне все время кажется, что ты играешь какую-то роль, которая, откровенно говоря, не особенно тебе подходит. Например, ты разговариваешь со мной нарочито грубовато, хотя я слышал, как ты говоришь со своей мамой. Совсем другой тембр и совсем другие слова. Кроме того, я не могу представить, что ты мыслишь так же, как те молодые люди, которые только о шмотках да видиках говорят. Хотя я могу ошибаться и, возможно, мне вовсе не стоило затрагивать эту тему. Короче, еще раз извини, но иногда в твоем поведении ощущается некоторая неестественность. И мне просто хочется тебе сказать, что не нужно все время быть в нервном напряжении, ожидая неожиданных подвохов. Успокойся и не трать энергию на самоутверждение и защиту, в данном случае это не нужно.

— А откуда ты знаешь, что мне нужно? — вдруг тихо и зло произнесла Ксения. — Может, мне как раз не нужен этот интеллигентский кисель? А может, я сама сломала и ножку дивана, и спинку кровати, чтобы подтолкнуть тебя к тому, что мне нужно? Откуда ты знаешь? Почему ты не представил себе иную картину: я видела тебя несколько раз в деле, знаю, что у тебя есть «пушка» и ты хорошо с ней управляешься, да и деньги у таких, как ты, должны водиться. Вот я и решила при удобном случае прыгнуть к тебе в постель, благо, я молода и красива, и прибрать все, что ты имеешь, а заодно и тебя самого к рукам, а? Почему картинка должна быть иной, разве то, что я нарисовала, неправдоподобно? По-моему, более чем правдоподобно. Или, может, я тебе не нравлюсь? Так ты еще не видел меня без штанов и этого дурацкого свитера. Скажи, что я права, и я сама все это скину. Ну!..

— Значит, так, Ксения, — неожиданно тихим и спокойным голосом сказал Вагиф, — извини меня за то, что я начал этот глупый разговор. Очевидно, старею, потянуло на сентиментальность, что, по-видимому, и является частью того интеллигентского киселя, о котором ты говорила. Больше подобные темы я затрагивать не буду. Но и ты до нашего приезда в Москву будешь вести себя подобающим образом. А если нет…

— То что? Что ты сделаешь, если я не буду вести себя так, как ты хочешь?

— Сниму ремень и всыплю тебе так, что пару дней ты, точно, сидеть не сможешь.

— Ты не посмеешь это сделать!

— Еще как сделаю, а если будешь сомневаться, начну прямо сейчас.

Ксения неожиданно побледнела и, вскочив, убежала в комнату, сильно хлопнув дверью. Вагиф выкурил еще сигарету, и ему стало как-то не по себе. В самом деле, что это он окрысился на девушку? Ну, хочет она говорить так, пусть говорит, в конце концов, какое ему дело? Но в том-то и штука, что он знал — это именно его дело. Эта девушка, несмотря ни на что, все больше и больше ему нравилась.

Бросив окурок, он попытался как-то устроиться на двух стульях и уснул. Проснулся он от какого-то грохота и, открыв глаза, понял, что лежит на полу рядом с перевернутым стулом. Тяжело поднявшись на колени, он вдруг услышал рядом чей-то смех. В дверях стояла Ксения и от души смеялась. Вволю насмеявшись, она вежливым, мягким голосом предложила Вагифу лечь на кровать, мотивируя это тем, что кровать для нее одной слишком большая и, в конце концов, она принадлежит ему.