Раскол

Поскольку это было сказано очень вежливо и культурно, Вагиф не мог отказать даме и через минуту, скинув куртку, уже лежал на левой половине кровати. От Ксении приятно пахло шоколадом и грушами, — после ужина они пили чай с шоколадными конфетами с начинкой из грушевого повидла, — и, уже засыпая, Вагиф все думал о том, что завтра обязательно извинится перед ней и честно признается, что она ему очень нравится.

Всю ночь он видел один и тот же странный сон. Будто он приносит домой большую сумку, полную разных сладостей. Его встречает у порога Ксения, долго перебирает конфеты и с сожалением спрашивает, почему он не принес те конфеты, которые они ели в ту незабываемую ночь, когда попеременно падали на пол, то он, то она.

Утром он проснулся очень рано. Открыв глаза, Вагиф долго не мог понять, где он и, главное, с кем. Рядом, прижавшись к его правому боку, мирно спала Ксения. Было нестерпимо жарко. Коснувшись шеи, он понял, в чем причина — вчера он заснул, не раздеваясь — в свитере и джинсах, хорошо хоть туфли успел скинуть. По выглядывающему из-под волос девушки свитеру можно было догадаться, что и она спала, не раздеваясь.

Правая рука Вагифа, на которой покоилась ее голова, затекла, но он все никак не мог решить, высвободить ее или еще немного подождать. Наконец, слегка повернувшись, Вагиф медленно стал вытаскивать руку. В этот момент Ксения неожиданно открыла глаза и очень отчетливо спросила:

— Почему так жарко?

— Мы не разделись, — тихо ответил Вагиф, сразу же почувствовав двусмысленность ответа.

— И всю ночь спали в одежде? — продолжала вопрошать девушка, прищурив глаза.

— Выходит, так, — слегка покраснев, ответил Вагиф.

— Очень глупо выходит. Никто не поверит, в том числе и мы, когда по-настоящему проснемся, — подвела итог Ксения и, привстав, легко сняла с себя свитер и легкую светло-розовую маечку. Потом снова легла, натянула на себя одеяло и после непродолжительных манипуляций под ним, выпростав из-под одеяла руку с джинсами, бросила их на пол.

— Ну а ты что, может, еще пойдешь куртку наденешь?

Вагиф медленно разделся и прилег рядом. Через минуту, когда Ксения, снова прижавшись к его правому боку и положив голову на его не успевшую отдохнуть руку, мирно задремала, он посмотрел на часы. Стрелки показывали всего седьмой час. У них еще было часа два.

Вторично в то утро они проснулись в восемь, хотя покинули постель примерно около девяти. Ксения, как и предполагал Вагиф, оказалась нежной и одновременно пылкой любовницей, однако он сразу понял, что у этой девушки, что в общем было несколько неожиданно, до него практически никого не было. Можно было предположить, что прежде у нее была лишь какая-то короткая связь, которая не произвела на нее в свое время особого впечатления.

Вагиф не мог объяснить, как он это понял, просто все ее поведение само наталкивало на эту мысль. Думать же, что она так искусно играла, как-то не хотелось, да это и противоречило самой сути этой девушки, которая, если разобраться, явно была бесхитростным, доверчивым человеком, не склонным к какой-либо игре.

Одевшись и убрав постель, они покинули домик и направились в сторону душевой кабинки, стоявшей прямо напротив их домика. Вагиф еще в первый свой приезд сюда никак не мог понять, почему душевые построены отдельно от домиков. Но тем не менее это было так, и они, пройдя несколько шагов, оказались в небольшой квадратной кабинке, разделенной на две части — раздевалку и душевую.

Ксения быстро разделась донага и, схватив кусок мыла, оставленный кем-то на полочке под зеркалом, направилась в душевую, откуда через секунду донесся шум льющейся воды и ее голос — она напевала какую-то песню. Вагиф, заперев входную дверь, скинул свитер и присел на табурет.

— Ну а ты что? — неожиданно раздался рядом ее голос. — Тебе нужно особое приглашение или у тебя какие-то дефекты фигуры, а? Утром я ничего такого не заметила.

Вагиф молча разделся и вошел в душевую. В столбе брызг и пара он на ощупь нашел точеную фигурку девушки и, обняв ее, крепко поцеловал в губы. Через несколько минут, слегка отстранившись от него, Ксения, вдруг как-то сразу посерьезнев, тихо сказала, что если так пойдет и дальше, она может забеременеть, надо быть поосторожнее.

— Зачем? — удивленно вскинул глаза Вагиф. — Будет — так будет, воспитаем. А вот отношения наши нам надо бы привести в соответствие с истинным положением дел, если, конечно, ты не возражаешь.

Как потом выяснилось по дороге к даче, где остановился Геннадий с семьей, она не возражала, точнее, почти не возражала. Поскольку была влюблена в него с того самого момента, когда он, вырубив милиционера, оказался в милицейской машине. А не сказала этого раньше из чисто женского упрямства, ждала, чтоб он сам признался. Что, в принципе, и произошло.

— Короче, — подражая старой цыганке, громко произнесла Ксения, — отгулял добрый молодец, женить будем.