Раскол

Изабелла подошла почти вплотную, стало слишком тепло, но оно шло не от Вульфгара, а изнутри девушки. Приятный, более приятный, чем в комнате, запах, неведомый, но сразу понравившийся, Пиаммо, проник в мозг. На теле девушки легко висела тонкая полупрозрачная ночная рубашка, покрывающая руки до узких запястий, а ноги до колен. Больше на миниатюрном теле ничего надето не было. Молочные волосы упали водопадом на грудь, прикрывая наготу. Ниже, где ничего не скрывало женственность Изабеллы, рыцарь глаза не опустил. Ещё было о чём поговорить.

– Я подумал над твоими словами, не только над ними, правда, они стали… последней каплей, – Вульфгар проглотил собравшуюся подогретую во рту слюну, – Я перечитал Кальвитуру и… нашёл там то, что искал.

– Знаешь, я по-настоящему рада, что смогла помочь тебе в этом, хоть и в роли последней капли, – На остром личике показалась по-детски наивная, искренняя, улыбка, – Я рада, что смогла подарить тебе эту любовь, – Изабелла шагнула ещё ближе, растёкшись тёплым маслом по Вульфгару, нежно, как касание лепестка розы, обняв громадного рыцаря.

Мягкое объятие расслабило мышцы, и меч выпал из руки, со страшным, сотрясающим пол, грохотом упал вниз. Изабелла даже не дёрнулась, продолжая плавиться на нагруднике мужчины. Кожаная сторона латных перчаток прошлась по тонкой спине, лопаткам, остановилась у поясницы. В животе загорелся огонь и растопил лёд в груди. Грубые обветренные губы осторожно коснулись молочной реки и искупались в ней. Во рту собралась слюна, утяжелила дыхание и по телу пошло приятное беспокойство. Захотелось со всей силы прижать к себе это маленькое создание, вдавить её в себя, но не навредить. С рук слетели перчатки, ударив дерево стальным кулаком. Твёрдая, мозолистая, от рукоятки меча, левая рука аккуратно соединилась с белыми водами, и утонула в них. Растаявшее сердце забилось где-то в горле. Слюна набегала слишком быстро, не давая продохнуть сбившимися лёгкими. Миниатюрная голова поднялась, заглянув в зелёные глаза с осторожным, но твёрдым и, в то же время, нежным вызовом.

Вульфгар резко поднял девушку, голые ноги обвились вокруг спины, на уровне живота. Плоские губы страстно вцепились в шершавую поверхность, окружённую чёрным лесом и серым полем. Горячее дыхание пробилось внутрь, в голове всё смешалось и загорелось. Миниатюрные руки потерялись в застёжках нагрудника, придав лёгкость плечам. Чёрное железо якорем провалилось между неприкрытых ног девушки, коснувшись холодом юных ляжек. Следом полетели локтевые чашечки, звякнув четвертьсферами, затем портупея, глухо ударившая дерево ножнами кинжала. Раскачивающиеся шаги доставили Изабеллу к кровати, мягко опустив её под балдахин, на аккуратно заправленное красное одеяло. Руки занялись кольчугой, девушка избавилась от ночной рубашки, тихо скинув её на коврик под ногами. Мозоли коснулись пол рясы, тонкие пальцы расшнуровали панталоны, стянули тонкую ткань, открыв карим глазам затвердевшую мужественность.

Нежные ладошки заскользили по груди, чёрной от буйных волос. Она почувствовала, как бьётся его сердце под твёрдой кожей. Редкие шрамы лежали под густыми зарослями. Спина же была куда богаче, хвастаясь многочисленными ребристыми полосами. Вульфгар коснулся слегка пухловатой щеки, завернув ладонь под снежные волосы, большой палец коснулся горячих губ. Изабелла змеёй прошлась по левой руке мужчины, изучая остывшие шрамы, на правой старых ранений было не меньше, не считая пулевого. Голова потихоньку начала приходить в себя после головокружения, и девушка нагло, но одновременно спрашивая и зазывая, потянула рыцаря за собой, на мягкую перину. Изабелла кошачьими движениями прошлась на четвереньках по широкой кровати и села в подушках, скрестив ноги, ожидая мужчину. Вульфгар на короткое время остановился, заново изучая острое лицо девушки, её невероятные карие глаза, грубоватый носик, плоские раскрасневшиеся губы, длинные белоснежные волосы, скрывающие уши, нагую девичью грудь, затвердевшие крошечные соски, тянущий к себе, живот. Невозможно захотелось окунуться в эту мягкую плоть, мужчина никогда бы не подумал, что живот может оказаться настолько манящим. Вульфгар решительно зашагал по мягкому коврику, ступил коленями на, подобное касанию лёгкого летнего ветра, одеяло, вырос перед девушкой, подняв её глаза к своим зелёным. Весь остальной мир исчез, видно было лишь белое и карее, и чёрное и зелёное.