Раскол дома

Она торопливо пошла в конюшни, окликая Скакуна. Тот в ответ заржал из своего стойла. Было слышно, как Клайв чистит его и напевает песенку себе под нос. Конюх умолк и сказал:

– Я выведу его через минуту.

Клайв работал в конюшнях, сколько Брайди себя помнила. У него на одной руке были только большой и указательный пальцы, а на другой вообще остался только один.

– Чертовски здоровый голубь напал, – как-то услышала она, как он резко ответил Джеймсу, когда тот спросил, как он потерял пальцы. Но, конечно, это все война.

В сбруйном сарае никого не было, и она быстро переобулась в сапоги, надела бриджи и толстый свитер. Может быть, Джеймс уже передумал насчет Испании, потому что с тех пор он ни разу не упоминал о своих намерениях. Вот дурак! Но это, наверно, просто причуда. У него вечно какие-то странные идеи на уме. Она громко сказала:

– У тебя странные идеи, парень.

Произнесенные вслух, слова казались незыблемой истиной.

Теперь она обратилась к Тиму:

– Ты же к нам вернешься, а, парень?

Ей показалось, что слова ударились о воздух и отскочили назад, не принеся никакой пользы.

Молодой Стэн обещал помочь ей с Дэниелом, и Клайв, конечно, тоже будет здесь. Может быть, Дэвид появится в паддоке и будет наблюдать за происходящим, сидя в коляске, как он это делал все последние дни. Матрона считала, что он серьезно настроен помогать, но Брайди не могла себе представить, как это будет происходить. Матрона сказала, что он будет оказывать эмоциональную поддержку, а это бесценно.

В представлении Матроны это означало: «Брайди, делать это будешь ты».

Она пожала плечами. Ее окружали женщины, не ведавшие покоя, которые думали, что они все знают лучше всех. Проблема в том, что так оно и было.

Скакуна уже вывели из стойла. Брайди посмотрела на часы, висевшие в конюшне. Опять она опоздала. Придется рискнуть пробежаться через конюшенный двор.

– Ну-ка прекратить! – раздался окрик дяди Ричарда, и она остановилась как вкопанная. Он засмеялся и сказал: – Вот так дисциплина! Ладно, девчушка. Можешь бегать.

Брайди снова пустилась бегом, крича:

– Приходите и помогите нам, если у вас есть свободная минутка.

Услышав, что он, прихрамывая, идет за ней, Брайди замедлила шаг, и они уже вместе пошли мимо дворовой ограды, направляясь в сторону паддока, расположенного справа от Центра капитана Нива. Ветер налетел на них яростными порывами, и она пожалела, что не взяла с собой шарф. Дядя Ричард спросил:

– Как идут приготовления к сегодняшнему обеденному мероприятию сэра Энтони? Я так понимаю, твоя мать сильно полагается на твои умелые ручки.

Брайди покосилась на него. Он что, ее критикует? Она спокойно ответила:

– Ну, скажем, и да, и нет, дядя Ричард. Мне даны пошаговые инструкции, и мама оставила меня только на два часа. Она вот-вот вернется и будет дышать мне в затылок, пока обед не закончится. Я разрешила Сьюзи пожарить голубиные грудки, уже пора.

Не обращая внимания на его смех, она продолжала:

– Я только не понимаю, почему он не принимает своих гостей у себя в Сиртон Эстейт?

– А, так ты не знаешь нашего сэра Энтони. Он посвятил себя не столько нашим оздоровительным мероприятиям, сколько отелю в целом. Это ведь, в конце концов, частично бизнес его сына, и он не упускает случая познакомить с достоинствами Истерли Холла как можно больше своих знакомых.

Они уже дошли до паддока, где Молодой Стэн прогуливал Скакуна по кругу. Когда жеребец поравнялся с Брайди и Ричардом, он остановился, заржал и ткнулся носом в руку Брайди. Она подняла голову, и Скакун коснулся мордой ее волос.

– Люблю тебя, умнейший ты мой ангел, – пробормотала она. И под ее внимательным взглядом Молодой Стэн повел его дальше.

Дядя Ричард сказал:

– Уж и не знаю, кто любит этого жеребца больше, ты или твой отец.

Брайди повернулась и, прислонившись к ограде, раскинула руки.

– Примерно одинаково, я думаю. Скакун – самый лучший из всех лошадей на свете. Дядя Ричард, почему все эти Клубы Мира растут, как грибы после дождя, хотя все равно никто не выступает против нацистов? Так зачем они нужны?

Ричард взглянул направо.

– Вон идет Матрона с этим парнем. Посмотри на шрам.

Слова вырвались у Брайди помимо ее воли:

– Это ведь не Тим сделал, правда?

Последовало молчание. Потом Ричард сказал:

– Давай, Брайди, не будем вступать на зыбкую почву. Как мы можем это знать? Что касается многочисленных Клубов Мира, то надо делать что-то против заключенного в октябре союза Германии и Италии. Благодаря этим клубам люди сосредоточиваются, начинают беспокоиться о том, что происходит, и теперь, когда эти союзники запустили свою программу перевооружения, не говоря уже об объявленном Германией призыве…

– Вокруг сплошная неразбериха, но мы должны противостоять бандитам, – выдавила Брайди.

Ричард спокойно произнес:

– Мир часто погружается в хаос, Брайди, тут ты права. Проблема всегда в том, что добрые люди ничего не делают. Вот почему мы должны благодарить сэра Энтони за то, что он делает то, что считает правильным, и стремится к миру. Это уже что-то, хотя, возможно, не совсем то, что мы с тобой стали бы делать.