Раскол дома

Джеб уже сходил с трибуны. Он протянул руку поднимающемуся на сцену Фреду, коммунисту и представителю профсоюзов от шахты Ли Энд, но тот отмахнулся. Комми засмеялись. Поднявшись на трибуну, Фред упер руки в бока. Красный шарф плотно обматывал шею.

– Боссы, – взревел он. – Вы слышали? Боссы! Ваш представитель засиделся на своем посту. Пора ему уйти. Все еще у нас всем заправляют боссы, а владеть этими чертовыми шахтами должны мы!

Трое комми приветственно заорали, с других мест тоже послышались крики поддержки. Толпа медленно двинулась вперед.

– Убрать его! – рявкнул, потрясая кулаками, шахтер, стоявший рядом с Брайди.

– Пусть говорит, – огрызнулся другой, бросив окурок на землю. – Черт бы побрал этих боссов.

Джеймс прошептал ей на ухо:

– Я не узнаю этих, с шарфами. Кто они?

Он указывал на группу людей в центре. Но внезапно другие люди, в основном незнакомые, достали из карманов красные шарфы.

– Смотри! – он кивнул в сторону двоих, оравших:

– Покажи им, Фред!

Фред что-то выкрикивал, жестикулируя, как фашист. И почему люди хотят доходить до крайностей? Может, им нравится слышать собственный голос? Она сказала:

– Они все в шарфах?

Стоявший впереди шахтер обернулся.

– Ну да, девчушка Брайди, а не то забудут, кто они такие. Как поживает твоя мама?

Человек, стоявший сзади, засмеялся, потом сложил руки рупором и проревел:

– Ты согрел нас своим жарким дыханием, Фред. Держу пари, здесь все же чуток теплее, чем в Москве, откуда ты только что вернулся. Как прошла твоя милая беседа со Сталиным?

Фред нанес ответный удар.

– Эй, парни, поглядите-ка! Энди мило болтает с дочуркой хозяина.

Он ткнул пальцем в шахтера.

– Вот он, прислужник хозяев. Ослик на веревочке бредет по саду за малышкой.

Какой-то шахтер, стоявший за ними, заорал:

– Или ослик на поводке у ослов покрупнее! Их зовут Джек Форбс и Мартин Дор.

Фред подхватил мысль:

– Не ослов, а парочкой говенных такс, лижущих сапоги Оберона Брамптона, будь он проклят. Вот с кем надо иметь дело.

Брайди вновь обрела дар речи.

– Это нечестно. Ты, Фред Бентон, это знаешь. У нас отличные показатели по безопасности, работа хорошо оплачивается…

Но ее голос был единственным в толпе, и она рванулась вперед, чтобы сказать ему это в лицо. Джеймс оттащил ее назад.

– Оставайся возле меня! Не смей высовываться!

Все вокруг громко препирались, а Фред продолжал гнуть свою линию. Толпа колыхалась то в одну сторону, то в другую. Брайди толкнули вбок. Джеймс схватил ее, подтянул поближе к себе и крикнул, преодолевая шум:

– Не отходи от меня, черт побери. Зря я взял тебя сюда.

Ему приходилось изо всех сил напрягать голос.

Она крикнула в ответ:

– Никуда ты меня не брал! Я сама пришла, ты, придурок.

Подошли буфетчики и принялись успокаивать толпу. Шум несколько ослабел, и Фред продолжил:

– Ну да, грозите нам кулаками, но когда рабочие возьмут дело в свои руки, вы побегаете еще за нами в поисках поддержки, как свиньи у корыта.

– Это кого ты называешь свиньями? – взревел стоявший рядом с ней человек. Это был Энтони Селвуд из Хоутона, один из шахтеров дяди Марта. На празднике Рождества для детей он нарядился Дедом Морозом. Крики усиливались, люди начали толкать друг друга, а потом толпа вдруг рванулась к сцене. Один из буфетчиков упал, и его затоптали. Остальных потащила толпа.

Джеймс сильнее стиснул ей руку.

– Уходим.

Они попробовали протолкнуться через толпу, но давление людской массы было слишком велико. Джеймс заорал:

– Пробираемся сбоку!

Он крепко держал ее за руку, прокладывая путь сквозь толпу, но тут последовало еще одно мощное, как морской прилив, движение, и шум стал еще громче, послышались крики боли и вопли ярости. Группа людей прокладывала себе путь вдоль сцены, направляясь к компании красных, а в это время другая группа в красных шарфах врезалась в напиравшую толпу.

Кто-то крикнул:

– Фашисты!

Шахтер, стоявший рядом с Джеймсом и Брайди, резко обернулся. Кто-то схватил Джеймса за плечо.

– Идите за нами, здесь сейчас начнется мордобой, приятель. Нужно вытащить ее отсюда.

– Оставим этих придурков, пусть разбивают друг другу черепушки, – завопил другой. – В любом случае слушать бредни Фреда – только время зря терять, черт бы его побрал.

Шахтеры двинулись через толпу, Джеймс с Брайди пробирались вслед за ними, но вдруг слева и сзади возникло встречное движение, отовсюду теперь слышались крики, и тут появились фашисты, небольшая шайка, по сути дела, они орудовали кулаками, кастетами и дубинками, нападая на коммунистов и всех, кто попадался им по пути. Брайди упала, Джеймса сбили с ног. Какой-то шахтер наступил Брайди на руку, сапогами ободрав кожу на пальцах. На утрамбованный снег потекла кровь. Шахтер протолкнулся вперед, таща за собой малолетнего сынишку. А за ними она увидела, как один из чернорубашечников дал тумака какому-то шахтеру. Тот не остался в долгу.

Она поднялась на ноги и услышала, как ее зовет Джеймс:

– Брайди! Брайди, где ты, черт возьми?

Со всех сторон на нее сыпались удары.