Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

На рис. 12.74 мы показали — какие именно эпохи русско-ордынской истории описаны Светонием и Тацитом. Вверху отмечены правления русских царей-ханов от Ивана IV до Михаила Романова. Внизу указано — под какими именами они отразились на страницах Светония и Тацита. Тацит начинает с весьма краткой биографии Августа, а затем начинает подробно рассказывать историю «Древнего» Рима, то есть Руси-Орды, от семибоярщины первой половины XVI века вплоть до Василия Шуйского (Веспасиана) и Скопина-Шуйского (Тита). Император Михаил Романов (Домициан) у Тацита уже не отражен. Иными словами, Корнелий Тацит оборвал свое повествование примерно на 1610 годе.

^{Рис. 12.72. Общая картина параллелизма между русскими царями-ханами эпохи 1530–1620 годов и «античными» римскими императорами якобы I–II веков.}

Гай Светоний Транквилл охватывает чуть больший интервал времени. Он начинает с жизнеописаний Юлия Цезаря и Августа. Затем переходит к Тиберию (Грозному) и ведет свой рассказ вплоть до Домициана (Михаила Романова). Тем самым, Светоний продвинулся чуть дальше Тацита по оси времени, лет на десять, и остановился примерно на 1620 годе, осветив первую часть правления Михаила Романова.

Два начальных жизнеописания — Юлия Цезаря и Августа — в книге Светония условно изображены слева на рис. 12.74 двумя треугольниками. Аналогичным образом, справа на рисунке, отмечены фрагменты его книги, относящиеся к двум последним сюжетам из «биографии» Домициана. Напомним, что здесь описаны царь Ирод и Андроник-Христос из XII века. В этом месте своей книги Светоний совершает скачок назад во времени, а именно, из XVII века — в конец XII века.

Кроме того, на рис. 12.74 мы показали «плотность (по годам) описания» Светонием различных императоров-ханов. Дело в том, что книга Светония состоит из отдельных двенадцати «биографий», начиная от Юлия Цезаря и кончая Домицианом. Это позволяет легко подсчитать объем (в страницах) каждой «биографии».

^{Рис. 12.73. Общая картина параллелизма между русскими царями-ханами эпохи 1530–1620 годов и «античными» римскими императорами якобы I–IIвеков. Здесь мы добавили даты.}

Разделив затем получившийся объем данного жизнеописания на количество лет, которое правил этот царь (согласно хронологии русской истории), получаем среднее число страниц, отведенное Светонием на каждый год правления данного императора. Получившиеся величины изображены на рис. 12.74. Видно, например, что плотность описания царя Тиберия невелика, а вот, скажем, Калигулы — достаточно высокая. Такие сведения могут оказаться полезными при более детальном анализе рассматриваемой эпохи. Подчеркнем, что мы уже опираемся здесь на полученный результат о том, что римские императоры являются отражениями русских царей. Поэтому при вычислениях взяты длительности правлений, указанные в русских источниках.

В случае Тацита мы не стали вычислять плотность описания по годам, поскольку в его труде жизнеописания различных императоров тесно переплетены друг с другом и подсчитать объем каждой отдельной «биографии» затруднительно. Поэтому на рис. 12.74 хронологическое расположение труда Тацита условно изображено горизонтальной полосой одинаковой толщины.

Итак, как следует из рис. 12.74, основная часть книг Светония и Тацита посвящена событиям второй половины XVI — начала XVII века. За пределами этого интервала времени остаются лишь жизнеописания Цезаря, Августа и последняя часть «биографии» Домициана. Как мы уже знаем, все эти фрагменты относятся, в основном, ко второй половине XII — началу XIII века. О том, что Юлий Цезарь в значительной степени также является отражением Андроника-Христа из XII века, мы рассказали в книге «Царь Славян».

^{Рис. 12.74. Здесь показано — какие русские цари-ханы описаны «античными» Светонием и Тацитом в их известных произведениях.}

Мы видим, что для Светония, Тацита и Флавия события XVI–XVII веков были чрезвычайно актуальными, животрепещущими. Они писали об этой эпохе весьма заинтересованно, принимали все близко к сердцу. И это понятно. Перечисленные «античные классики» жили в бурное время Реформации и, естественно, события их поколения и предшествующего стояли для них на первом месте.