Раскол русской Церкви в середине XVII в.

В 1668 г. началась осада монастыря и тянулась 7 лет; сменилось трое царских воевод. В монастыре было собрано очень много продовольствия, имелось 90 пушек, 900 пудов пороха, достаточное количество ядер; монахи и помогавшие им поморы могли проникать за кольцо осады и пополнять запасы зерна и свежей рыбы; мощные стены монастыря без трудно-поправимых повреждений выдерживали обстрелы. Тысячи богомольцев, ежегодно идущих в монастырь по обычному на Севере обету, поражались невиданному и неслыханному делу: царские войска обстреливали святыню — удел прпп. Зосимы и Савватия, хранителей русского Севера, стреляли прямо по иконам на фасадах соборов и пытались заморить монахов голодом! Монахи не брали в руки оружия, но несколько сот засевших с ними в монастыре мiрян, не согласных менять «веру святых Зосимы и Савватия» на «Никонову», в том числе пробравшиеся сквозь кольцо осады поморы и избежавшие казни и пробиравшиеся до монастыря начиная с осени 1671 г. Разинские казаки, оборонялись вполне профессионально; московские войска несли потери. В 1672 г. царским войском были «уничтожены огнем все монастырские постройки, скот был перебит» [122, с. 22]. Весть о твердости исповедников старой, истинной веры, Божией помощи им и их твердыне, и жестокости и безумии новых, еретических властей разносилась по всему Северу. «Среди осаждавших монастырь стрельцов начались волнения. Уже в июне 1673 г. двинские стрельцы в количестве 100 человек отказались стрелять по восставшим — их заменили другими» [122, с. 22].

В связи с этим отмечу замечательную подробность: участник и самовидец событий — соловецкий иеродьякон Игнатий — писал, «что рать, осаждавшая обитель состояла из "немцев и поляков, истинных латынцев". Войско воеводы Ивана Мещеринова <…> в <…> 1674–1676 <гг.>, действительно находилось под командованием иностранных офицеров, "новокрещеных иноземцев" рейтарского строя, присланных Иноземным приказом из Москвы. <…> При этом правительство, видимо, учитывало большую надежность "новокрещеных иноземцев" при выполнении столь деликатной службы как осада мятежного монастыря» [97, с. 24].

Иноческий собор 28.12.1673 постановил не молиться за царя; несогласные с этим монахи, в том числе Геронтий, были высланы из монастыря. (Геронтий, продолжая молиться за государя, не изменил старым книгам, и был за это воеводой Мещериновым окован и заключен в тюрьму. Дальнейшая его судьба неизвестна; вероятно, умер в тюрьме). Решение собора 28.12.1673 не могло не стать и стало сигналом для решительных действий властей. Мещеринов получил приказ «искоренить мятеж»; в монастыре в это время началась цинга, надежда на «вразумление» царя таяла, уменьшилось количество защитников.

Однако штурм 23.12.1675, несмотря на руководство офицеров-иноземцев, был отбит. Нашелся изменник — старец Феоктист — и указал воеводе тайный ход в монастырь. Царское войско проникло в монастырь ночью под 22.1.1676. Самыми свирепыми пытками были замучены монахи, в том числе архим. Никанор, и мiряне, всего от 300 до 500 человек или больше 500; 14 иноков бежали и, окруженные ореолом страстотерпчества, разнесли страшную весть по сотням северных сел, острогов и скитов. Тела и части тел мучеников лежали неубранными полгода, и затем были по приказу из Москвы зарыты без всякого богослужения. «На зверских казнях соловецких сидельцев настоял» патр. Иоаким [52, с. 329]. Участники бунта, сочтенные менее виновными, были, после телесного наказания, отвезены в том же году в Пустозерск. Там для них не нашлось земляных тюрем, и их куда-то увезли. Монастырь был разграблен стрельцами и лично Мещериновым, попавшим за это под следствие; «в его ладье были обнаружены 2312 руб. и множество ценностей, украденных из монастырской казны» [112, с. 218]. Он пытался вывезти из разграбленного монастыря 205 книг, из которых, вероятно, «лишь 48 были его личной собственностью. <…> Он пробыл в остроге до 1680 г.» [122, с. 23]. Затем монастырь был заселен присланными из русских монастырей монахами, служившими по новым книгам. «Первым архимандритом после подавления восстания был Макарий. <…Ему> предписывалось жестоко расправляться со всеми проявлениями раскола среди приверженцев старой веры, "распрашивая со всяким истязанием, сажать в земляные тюрьмы и, разыскав о них допряма, писать к святейшему патриарху"» [122, с. 23].

Во время осады в монастыре продолжалась литературно-полемическая деятельность, и анти-никоновские сочинения осажденных монахов (ар-хим. Никанора и казначея Геронтия), «попадая в Москву и другие города в центре страны <…>, оформлялись их почитателями в виде "книг" и затем распространялись в народе» [60, с. 189]. В их распоряжении была монастырская библиотека, насчитывавшая, по описи 1676 г., «призванной предотвратить начавшееся разграбление монастыря, <…> 948 рукописей и 530 печатных книг» [63, ч.1, с. 183]. До «начавшегося разграбления» она, вероятно, была больше.