Раскол во времени

Что касается приготовлений, то я находила их захватывающими. Вся эта работа, чтобы дать людям последний взгляд на их любимого человека, а они все равно будут жаловаться, что тетя Агнес никогда не носила такие волосы. Это напоминает мне о Нэн, но странным образом мысли о мертвых помогают утихомирить тараторящий голос, который шепчет, что моя бабушка, вероятно, уже мертва, вероятно, лежит в таком месте.

А что, если так? Будет ли это чем-то отличаться от того, что я вернусь с пробежки в тот вечер и узнаю, что она умерла, пока меня не было? Я бы чувствовала себя ужасно, если бы не была там, но я также должна признать, что мы сказали то, что должно было быть сказано. Я просто эгоистично хотела больше времени. Если ее больше нет, то ее тело может находиться в таком месте, но ее дух — нет, и память о ней — нет.

Я дважды проверяю дверь. Да, все еще заперта. Я осматриваю комнату в поисках чего-нибудь, чем можно взломать замок. Удивительно, как много таких наборов «младшего полицейского» поставляется с инструментами и инструкциями по вскрытию замков, как будто взлом и проникновение — это часть работы.

Я возвращаюсь в кабинет Грея и легко открываю ящик, ища…

Раздается сильный стук в дальнюю дверь, похоже, из передней части дома. Я захлопываю ящик, вздрагивая от того, что все внутри загрохотало. Я поспешно выхожу из похоронного бюро в главный зал. Снова раздается стук стаккато, и я понимаю, что он доносится не от входной двери, а от задней.

Может ли горничная открывать заднюю дверь или даже должна? Я могу попасть в дерьмо в любом случае. Выбор, значит, за мной. Что означает, что выбора вообще нет. Поздним вечером стучат в заднюю дверь похоронного бюро. Конечно, я хочу знать, кто это.

Но я все равно должна изображать хитрую горничную, поэтому я ставлю ногу за дверь и приоткрываю ее на дюйм, держа в спрятанной руке нож для писем.

Я заглядываю в щель и вижу мужчину, который гораздо больше соответствует моему мысленному образу викторианского джентльмена… и, возможно, моим друзьям, любящим романтику, тоже. Он одет в то, что я хочу назвать фраком, под ним жилет и накрахмаленная белая рубашка. Широкий галстук с драгоценной булавкой завершает образ. Он примерно ровесник Грея, у него песочно-каштановые волосы, бакенбарды и аккуратные усы. Несмотря на то, что волосы на лице не в моем вкусе, он красив в той обычной манере, которую я считаю лучшим видом симпатичности. Ничего броского, просто очень приятен для глаз.

Только через мгновение я замечаю, что мужчина не один. Позади него стоит парень, вероятно, не намного старше Катрионы, одетый в безошибочно узнаваемую полицейскую форму.

— Мисс Катриона, — пожилой мужчина улыбается, и между его передними зубами остается щель, очаровательная щель, которую, как я рада, не закрыл ни один современный ортодонт, — так приятно видеть вас на ногах. Я увидел свет и подумал, что это, должно быть, Дункан работает допоздна.

— Нет, сэр, — говорю я, скромно опустив взгляд, — это всего лишь я, заканчиваю свои дела. Хотите, я позову доктора Грея?

— Пожалуйста.

Я засовываю нож для открывания писем в рукав, распахиваю дверь и приглашаю их войти. Только когда двое мужчин вошли внутрь, я увидела повозку во дворе. И ногу, свисающую из нее.

О, боже. Это интересно.

— Я скажу доктору, что вы здесь, — говорю я. Затем я делаю паузу, — прошу прощения, сэр, но… — я потираю шишку на виске, — это привело меня в некоторое замешательство. Я знаю, что вы — коллега доктора Грея, что мы встречались раньше, и что вы работаете в полиции. Но ваше имя мне не известно.

Он только улыбается— скажите доктору Грею, что к нему пришел Хью МакКреди, — он показывает на молодого человека, — а это констебль полиции Финдли, которого, я думаю, вы знаете.

Глаза МакКреди блестят, и я бросаю взгляд на Финдли, который жестко кивает.

— Возможно, вы двое сможете поговорить позже, — говорит МакКреди.

— В этом нет необходимости, — говорит Финдли, его голос такой же жесткий, как и этот кивок.

МакКреди смотрит между нами и вздыхает, — так вот почему ты сегодня не работал, да? Небольшие проблемы между тобой и девушкой?

— Ничего страшного, сэр.

Значит, у Катрионы была какая-то романтическая связь с молодым констеблем? Это неловко, и я надеюсь, что ради меня у них произошла размолвка. Катриона сможет это исправить, когда вернется.

Я поворачиваюсь к пожилому мужчине, — инспектор МакКреди, не так ли? — говорю я, вспоминая, как правильно называются полицейских детективов в Шотландии.

Он усмехается. — Я не англичанин, леди. Я шотландский криминальный офицер.

Когда я колеблюсь, он говорит, — Детектив МакКреди.

Детектив. Тот же титул я использую в Канаде. Так будет легче запомнить.

— Спасибо, — говорю я. — Я доложу…

— Нет необходимости, Катриона. — Голос Грея прорезался сквозь мой, и я подняла взгляд, чтобы увидеть, как он спускается по лестнице. — Привет, Хью. Мне показалось, что я слышал твой голос.