Расколдованный круг

– Нельзя измерять все рублем, – сдержанно заметил Андрей Николаевич. Рита догадалась, что гостеприимный хозяин квартиры не желает сейчас обсуждать болезненную тему. «Возможно, – решила девушка, – дело еще и в том, что здесь присутствую я! Как это мудро со стороны Андрея Николаевича – не втягивать младших в разногласия старших!»

Застольная беседа между тем становилась все более оживленной.

– В нашем лесу обитают редкие сейчас животные! – пылко убеждала Инну Аркадьевну Мария Семеновна. – Пятнистые олени, еноты... Хотя, говоря по правде, мне было бы жалко, погуби эти ваши охотнички даже самого обыкновенного зайца!

– Ну... ну, может быть, при организации заказника в лес запустят каких-нибудь недорогих и многочисленных в природе животных, – не сдавалась Инна Аркадьевна.

– Лично я не пережила бы сознания того, что рядом с могилкой моего Орлова творятся зверские убийства невинных животных! – заявила Зинаида Степановна, и Андрей Николаевич согласно кивнул. – А главное – начнут строить охотничьи домики, проложат к ним асфальтированные дороги... А потом, мне думается, что те, кто ратует за создание холостяцких гнездышек в лесу... Не столько для охоты они туда будут забираться, а... вы меня понимаете... И ради подобной грязи вы предлагаете изуродовать чудесный уголок русской земли?!.. А я-то, глупая, воображала, что нашему лесу может угрожать деятельность этих бедолаг из Вербина! Да мы сами, своими руками способны уничтожить все вокруг ради минутной выгоды, – после короткого молчания гневно прибавила старушка.

Рита ясно увидела, как смутилась Инна Аркадьевна под влиянием этих страстных слов.

– Да ничего я не предлагаю, боже упаси, – нервно забарабанила по скатерти женщина.

В отмеченной печатью домашнего уюта столовой Блиновых повисло неловкое молчание, и в наступившей тишине особенно четко прозвучали приближающиеся шаги.

– Всем добрый вечер, – входя, проговорил Матвей своим ласковым голосом. – Ну как ты, мамочка? Прости, папочка, я опоздал... Как дела, Ритуль? – слегка поклонился молодой человек хмуро посмотревшей на него Рите – ей, и без того раздосадованной незабытой еще утренней стычкой, был неприятен взгляд и тон Матвея, словно намекающие на какие-то особые, более чем дружеские отношения между ними.

– Где ты был? – прежде чем Рита успела ответить хоть слово, сурово спросил сына Андрей Николаевич.

– В Третьяковской галерее, – без запинки ответил Матвей.

– А что, музеи у нас теперь круглосуточно работают? – придирчиво уточнил Блинов-старший.

– Да ведь весна на дворе, пап! – улыбнулся Матвей. – Я немного побродил по городу, полюбовался закатом над Москвой-рекой... Прости, я конечно же должен был позвонить... – Он покаянно вздохнул.

– Садись ужинать, Матюша, – с необъяснимым для Риты тяжелым вздохом пригласила Мария Семеновна.

– Конечно, мамочка! Я только переоденусь и помою руки...

– Хороший у вас мальчик, Андрей Николаевич! Таких в наше время немного! Зря уж вы так строжите его... Недоверие обижает! – высказалась Инна Аркадьевна.

Висевший на груди Риты крохотный телефон проиграл первые такты мелодии Чайковского, и девушка, извинившись, поспешно ответила на звонок.

– Маргарита Геннадьевна! Ой, то есть Рита! – задыхаясь от возбуждения, протараторила Тося. – Беги скорей домой!

Глава 9

– Где ты шляешься, я тебя спрашиваю? – набросился на старшую дочь Шерстнев, едва та успела войти в столовую, где ужинали родители. – Только не вздумай врать мне про теннисный корт! Я там был и лично разговаривал с персоналом! И в массажном кабинете я тоже был! И в маникюрном! И в солярии! Так что изволь отвечать правду!

– Геночка, Геночка! Подожди, дай девочке объяснить, – поторопилась вмешаться Зоя, но муж только отмахнулся от нее:

– «Объяснить»! Да ты что, не понимаешь, что объяснений у нее будет сколько угодно, хоть с хлебом ешь! Эх, Птичка! Проморгала ты мне девок! Изолгались обе до полнейшего бесстыдства, а что они прикрывают своим враньем? Да то, за что раньше в деревне ворота дегтем мазали!

– Я была у Блиновых, – коротко ответила глубоко оскорбленная словами отца Рита. Лицо Шерстнева мигом подобрело; было очевидно, что даже затеянный с соседом спор, лежавший, собственно, в сфере чисто деловых отношений, не помешал его ясно читавшемуся стремлению сделать Матвея другом своих дочерей, – а для какой-нибудь из них, возможно, и чем-то б€о€льшим.

– Общалась с Матюшей? – Следующие слова отца подтвердили догадку девушки. Рита вызывающе вскинула голову:

– Нет, после похорон Мария Семеновна пригласила всех к себе... Матвей где-то задержался, и я почти его не видела.

– Похорон? – недоумевающе наморщился Шерстнев. – Каких еще... Бог ты мой! Ведь твоя мама рассказывала мне!

– Значит, ты знаешь о смерти Орлова, – кивнула Рита; ее тон был сдержанным, почти робким, однако под внешней мягкостью угадывалась твердая, как сталь, воля. Видимо, почувствовав этот подтекст, отец с недоумением и вновь оживающей злобой уставился в ясные глаза Риты.

– Да, представь себе! Кстати, только что здесь был Мотков...