Расколдованный круг

– Мы встретились, но все обошлось, – устало ответила Рита, как-то сразу догадавшаяся, что Анна Осиповна в курсе дела. Впрочем, сейчас девушка ощущала такую всепоглощающую усталость, что это даже не удивило ее.

Незаметно для стоявшей у нее за спиной матери Шура сделала Рите неприличный жест.

– Что это у вас за секреты? – встревоженно спросила мама Анну Осиповну.

– Я, Зоечка Петровна, должна рассказать вам такое... Давно собираюсь, да Геннадий Иванович приехал, не дал...

– Что там еще случилось? – взялась за виски Зоя.

– Пойдемте в вашу спальню, об этом надо наедине...

– Ну что, зубрилка? – хихикнула Шура, прежде чем уйти из спальни сестры вслед за остальными. – Теперь ты больше не папочкина любимица! Ох как он орал! Просто кайф! Теперь я буду делать что захочу, а тебе больше никто не поверит!

Глава 13

Как ни обидно было Рите признать Шурину правоту, но сестра сделала верный вывод – ни мама, ни тем более папа больше не верили Рите. Анна Осиповна и Тося взволнованно поведали Зое Петровне о подслушанном разговоре, и встревоженная мать не нашла ничего лучшего, чем побежать за советом к Геннадию Ивановичу. Несмотря на то что она уже много раз убеждалась в том, что педагогическими талантами ее супруг не отличается, женщина по намертво усвоенной привычке считала своим долгом сообщать мужу обо всех значительных происшествиях в жизни семьи. Геннадий Иванович решительно отмел обвинения Тоси.

– Я, конечно, осознаю, что Александра отнюдь не святая, – вынес он свой приговор. – Но в то, что утверждает Анна Осиповна, просто поверить не могу. Матвей? Нет, бред какой-то!

– Ты же не думаешь, что Анна Осиповна лжет? – осторожно уточнила Зоя.

– Да, ей я могу доверять, – признал Шерстнев. – Но вот подумай, откуда у Анны эта информация? От Тоси! А ее правдивость мне никто не гарантирует. К тому же не люблю я тех, кто подслушивает...

– Ты же сам заставлял Тосю шпионить за Шурой, – не выдержала Зоя; Геннадий поморщился.

– Как ты любишь громкие слова, Птичка. Не «шпионить», а проследить... А сейчас я ничего ей не поручал! Да еще эта история с пропавшим у Матвея плеером... Выдумала со злости, и все! Не исключено, кстати, что они с Маргаритой попросту стакнулись.

– Гена! Но ведь если это правда... Ты представляешь, какую травму перенесла наша девочка...

– Я сам поговорю с Матвеем, – решил Геннадий Иванович. – Уж я-то разбираюсь в людях! Сразу почувствую фальшь, если Матюша вздумает что-нибудь скрыть. Но тебе, Птичка, я бы не советовал увлекаться Ритиными рассказами. Она совсем с рельсов сошла: таскается с какими-то проходимцами, дерется, дерзит...

После всего случившегося мама стала обращаться с Ритой с особой заботливостью, и это было особенно неприятно: в преувеличенной ласковости девушка чувствовала подтекст, а иногда, поймав тревожный взгляд, которым Зоя, стараясь незаметно, окидывала дочь, Рита готова была закричать от обиды. Анна Осиповна утешала свою любимицу как могла.

Геннадий Иванович в тот же день сдержал обещание и поговорил с Матвеем, который, естественно, все отрицал. После этого атмосфера в доме сгустилась окончательно. Разъяренный Шерстнев в тот же вечер выгнал Тосю. Рита, ускользнув из-под бдительного надзора отца, успела на прощание сунуть горничной около трехсот долларов, больше у нее не было, а кредитку отец заблокировал, к тому же она осталась в сумочке в охотничьем домике.

– Да что ты, не надо... Твоя мама заплатила мне, хоть Геннадий Иванович и возражал, – отнекивалась Тося. – Да мне много и не надо, только бы продержаться, пока новое место не найду. Жалко, рекомендацию дали такую, что... Ничего, пойду в торговлю!

Рита торопливо написала на листке блокнота несколько строк.

– Это телефон и адрес моей хорошей подруги, Нади Емельяновой, – протянула она Тосе бумажку. – Скажи ей, что я очень прошу взять тебя на работу, понимаешь? Да, и обязательно объясни Наде, почему я не могу с ней сейчас общаться...

Это разъяснение было нелишним: когда Надя, не ведая беды, позвонила Рите, трубку снял лично Шерстнев и устроил подруге дочери настоящий скандал. В запале разошедшийся Геннадий Иванович договорился до того, что объявил неповинную Надю чуть ли не совратительницей Риты.

– Вместе шляетесь! Погоди, твой отец обо всем узнает, шалава! – гремел он.

Рита, хорошо представлявшая, какие непростые отношения у Нади с отцом и особенно мачехой, пыталась остановить Геннадия Ивановича, но ей в грубой форме было приказано отправляться к себе и не высовывать носа.

Не успела девушка подчиниться, как к ней ввалилась Шура.

– Вот решила тебя навестить. Ты-то последнее время совсем ко мне не заглядываешь, – с фальшивой любезностью поделилась младшая сестра.

– Уходи, я не хочу с тобой разговаривать, – отвернулась Рита.

– Ах-ах-ах какие мы строгие, – пропела Шура, как ни в чем не бывало усаживаясь на подзеркальник. – Нет, зубрилка, теперь тебе не удастся корчить из себя праведницу! Что, нравится, когда наказывают? Сколько лет мне доставались одни шлепки, а тебе конфеты!