Расколотая свобода

– Ты не можешь каждый раз спасать меня.

Данте потер затылок. Я видела, что он расстроен и пытается заглушить свою боль, чтобы помочь мне справиться с моей.

– Дело не во мне. Тебя нужно любить и…

Я покачала головой.

– Данте, ты готов нянчиться со мной всю оставшуюся жизнь. Клянусь, я…

– И не пожалею ни о чем, – он пожал плечами и вместо того, чтобы залезть ко мне в ванну, повернулся к зеркалу.

– Данте, если ты сейчас же не уберешь со своего лица это грустное выражение и не трахнешь меня, клянусь, я буду всю ночь кричать и плакать, – вот так. Я использовала все нужные слова.

Он застонал, а затем выругался, глядя в потолок. Мне нравилась эта ванная комната. Мы сделали здесь ремонт: великолепная люстра в центре, белая ванна и белая мраморная плитка. Золотые смесители смотрелись эффектно на фоне белого. Я наблюдала, как он подошел к ящику с золотыми ручками и открыл его. Достал что-то и с улыбкой повернулся ко мне.

Взгляд Данте изменился. Печаль исчезла, но осталась решимость, которую теперь дополнил голод.

– Ягненок, если я тебя трахаю, то и команды раздаю я. И ты сама знаешь, именно так тебе и нравится.

Я взглянула на его руку и увидела розовый…

– Это мой вибратор из…

– Пуэрто-Рико? Да, раз ты давно не ублажала себя им, думая обо мне, я решил взять дело в свои руки.

От его слов меня захлестнула волна возбуждения, но я недолго наслаждалась ей, потому что мой муж тут же оказался в ванне и уложил меня на спину. Сам он сел сверху, в итоге моя голова выглядывала из воды, а его член был прямо напротив моего рта.

– Что мы… – зашипела я, когда он повернул кран у себя за спиной и вытащил лейку для душа, включив режим «массаж». Горячие капли падали вниз, попадая прямо на клитор. Затем он открыл слив, чтобы вода медленно вытекала из ванной.

– А теперь, – он взял вибратор и дважды нажал на кнопку, отчего прибор быстро запульсировал между его пальцами, – если на минутку станешь хорошей девочкой и возьмешь в рот мой член, я смогу трахнуть твою попку, пока снова буду обрабатывать твою киску. Ты почему-то решила, что можешь командовать мной, хотя мы оба знаем, кто здесь главный.

– Я… – его член находился так близко к моему рту, что мне не удавалось мыслить здраво.

– У моего Ягненка есть язык? И мой член вот-вот получит его?

Боже, именно таким он мне и нравился. Когда Данте был таким, я чувствовала себя дикой, свободной и взбалмошной, даже если мне было чертовски грустно.

– Хочу облизывать тебя целую вечность. Хочу, чтобы ты кончил мне в рот.

Ноздри Данте затрепетали, он стиснул челюсти и переместил свободную руку мне на шею.

– Мне нравится твой грязный рот, Ягненок, особенно сейчас, когда я собираюсь трахнуть его и как следует испачкать.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе, а затем отклонился назад и поместил вибратор именно туда, куда мне было нужно. Когда Данте провел устройством по моим складочкам и ввел его в меня, я почувствовала вибрацию.

Он хотел увидеть мою реакцию, хотел, чтобы я стонала для него, поэтому кружил вибратором, а теплая вода падала на мой клитор.

Я открыла рот, чтобы начать умолять, хотя сама не понимала, о чем именно, но он тут же засунул мне в рот большой палец.

– Соси его так же, как будешь сосать мой член. Покажи, что готова взять его в рот, – я покружила языком по его пальцу, а потом принялась сильно сосать. – Господи, охренеть, – пробормотал Данте, затем надавил на мои нижние зубы, заставляя шире открыть рот. Он положил руку на мою щеку и коснулся головкой моих губ.

– Медленно, детка, и считай до семи.

Я знала, что он говорил о штангах. Они располагались по всей длине члена, и было непросто добраться до основания, не подавившись.

Я смотрела на украшения и на то, как из-за силы возбуждения они пронзали туго натянутую кожу. Мне нравилось, что он добавил дополнительные штанги.

Кивнув, я открыла рот шире, а он коснулся моего затылка и сжал волосы. Данте убрал руку с моей промежности, позволив вибратору и воде, которую включил еще сильнее, делать всю работу.

Я коснулась первой штанги и захныкала, требуя большего.

– Твой рот идеально смотрится на моем члене, Ягненок.

Вторая штанга.

– Я готов трахать тебя до самой смерти. Ты моя. Навсегда. Ты ведь знаешь об этом, да?

Третья. От его слов на глаза навернулись слезы, потому что я помнила об этом, только забывала в те дни, когда меня поглощала темнота.

– Я буду любить тебя и трахать до тех пор, пока у меня хватит на это сил. Ничего не могу с собой поделать. Черт, ты сводишь меня с ума.

Четвертая штанга. Данте напрягся, словно сдерживался, чтобы не войти в меня до конца. Мне нравилось, что он всегда защищал меня, заботился обо мне, однако хотел так сильно, что едва контролировал себя.

За это я его и любила. Он всегда был готов помочь мне, исцелить меня, и любил любую, даже когда я была на дне, как сейчас.

Я извивалась под струей воды, желая испытать более сильные ощущения. Я хотела, чтобы Данте Арманелли сорвался и показал мне свою дикую сторону.

Провела языком по его стволу, и он зарычал.