Расколотая свобода

Открыв дверь своего номера, я увидела в коридоре Данте. Он обвел взглядом мое тело, буквально пожирая глазами, из-за чего кожу опалило жаром.

– Черт, Делайла, только не в этом наряде.

– Господи, Данте. Что ты делаешь за моей дверью? – я позволила ей захлопнуться.

– Надо было сжечь эти штуки, когда ты надела их в первый раз, – проворчал он, но его глаза все еще были прикованы к моему телу.

– Кажется, тебе понравился мой выбор наряда. Ты смотришь на меня точно так же, как и тогда.

Цепкий взгляд зеленых глаз прошелся по моему телу, дошел до лица, и я увидела, какими яркими они стали от силы эмоций.

– Он нравится мне настолько, что я понимаю: позже обязательно все испорчу. И если твой кавалер только коснется моего друга, скорее всего, ему тоже попадет.

Я сделала вдох, затем выдох, прикусила изнутри щеку, потом губу, пока мы молча взирали друг на друга.

– Если мы друзья, то не будем мешать друг другу наслаждаться жизнью. Помнишь, я ведь не мешала тебе вчера, когда ты общался с женщиной по дороге обратно в отель?

– А что, Ягненок, тебе хотелось? – наклонив голову, спросил он.

Данте не упустил из виду, как я сердито провела рукой по волосам.

– Нет. Конечно, нет.

Он улыбнулся:

– Отправляйся на свое свидание. Приведи его познакомиться со мной, и посмотрим, сможет ли он заставить тебя забыть о том, как твоей киске нравится мой член.

Я шокировано раскрыла рот, а он пошел дальше, будто мог сказать такое и просто уйти.

Мне следовало влепить ему пощечину, но он исчез до того, как я успела оправиться от шока.

Злясь на Данте, я протопала к дурацкому черному внедорожнику с Леонардо за рулем.

Конечно же, Данте организовал для меня транспорт.

Мой спутник был высоким мужчиной, с темными волосами и темными глазами. Он отличался болтливостью, но я не видела в этом ничего противного. Хотя едва ли вообще обращала внимание на происходящее.

Вместо этого я потягивала коктейли и смотрела на свой телефон, желая, чтобы Данте написал мне сообщение и сказал, что наблюдает за мной с помощью Леонардо. Я даже танцевала под пару песен с Троем в надежде, что это подтолкнет Данте к началу общения.

Когда же на третьей песне басы и темп взлетели на новый уровень, я прижалась бедрами к Трою и почувствовала, как его руки скользят по моей груди.

Танцуя, я держала телефон в руке, и, когда он завибрировал, гордо улыбнулась, потому что вела себя как незрелый подросток, который все еще хочет, чтобы предмет первой любви ревновал его к другим.

Отлучившись в туалет, я быстро проверила сообщение.

Данте: Я приеду за тобой. Скажи мне название бара.

Господи, было непросто печатать после четырех коктейлей.

Я: Я отлично провожу время. Дай своей подруге отдохнуть в обществе приятного парня.

Данте: Твой кавалер – кобель, который любит распускать руки. Название бара?

Я: Как будто ты не можешь узнать название у Леонардо.

Данте: Этот козел ничего не говорит. Я даже позвонил Кейду. Не заставляй меня проверять все места.

Я: Мы с Троем скоро вернемся в отель. Иди спать, друг, а я закончу с пунктом номер пять.

Я: Зако-о-ончу… Понял?

Я знала, что утром буду жалеть и о количестве выпитого, и об этой переписке.

Данте: Сколько ты выпила?

Я: Два или три… а может…

Я: Семь и окажешься в раю, так?

Данте: Приведешь его сюда, и я оторву ему все те части тела, которыми он касался тебя.

Я: Ты ведь военный.

Данте: Я больше не военный, я Арманелли. Тащи свою задницу обратно в отель. Сейчас же. Или я сам найду тебя.

Он не имел права указывать мне, что делать. Но неожиданно Леонардо постучал в дверь туалета.

– Нам пора. Я не хочу потерять работу.

Когда я узнала, что Данте угрожал ему увольнением, мне захотелось преподать нахалу урок.

Трой сел с нами в машину, а Леонардо всю дорогу до отеля качал головой. Мы обогнули здание и направились прямиком к бассейнам с подсветкой.

Сегодня вечером я собиралась окончательно покончить с Данте. Я стянула с себя юбку и улыбнулась Трою, потянув его за собой в бассейн. Мне было хорошо с ним. А как иначе: океанский бриз и светящийся бассейн посреди прекрасного острова? Я опьянела от выпивки и пыталась обрести блаженство без единственного мужчины, который мог бы мне его дать.