Расколотое 'Я'

Каждый человек, даже самая невоплощенная личность, переживает самого себя как сложным образом связанного со своим телом. При обычных обстоятельствах, в той степени, в какой человек ощущает свое тело живым, реальным и субстанциональным, он ощущает себя живым, реальным и субстанциональным. Большинство людей чувствуют, что они начались тогда, когда началось их тело, и что они закончатся тогда, когда их тело умрет. Мы могли бы сказать, что подобная личность переживает себя как воплощенную.

Однако об этом нет необходимости говорить. В отличие от этих "обычных" людей, ощущающих в моменты стресса частичное отделение от тела, существуют индивидуумы, которые живут, не будучи погруженными в свои тела, а скорее обнаруживают себя, как всегда и обнаруживали, неким образом отстраненными от тела. О подобном человеке можно было бы сказать, что "он" так и не стал олицетворенным и может говорить о себе как о более или менее невоплощенном.

Здесь мы имеем основополагающее различие в жизненных позициях "я". Если воплощение и невоплощение всегда были бы завершены в обоих направлениях, у нас было бы два разных образа человеческого бытия. Большинство людей может считать первых нормальными и здоровыми, а последних -ненормальными и патологичными. В данном исследовании подобная оценка совершенно неуместна. С определенных точек зрения можно считать воплощение желательным. Вполне вероятно предположить с другой точки зрения, что индивидуум должен пытаться выпутать себя из тела и тем самым достичь желаемого состояния невоплощенной духовности*.

То, что мы имеем, представляет собой два основных экзистенциальных положения. Различие в положениях не мешает любому основополагающему вопросу -добро и зло, жизнь и смерть, индивидуальность, реальность и нереальность -возникать как в одном контексте, так и в другом, но в корне различные контексты, в которых они встречаются, определяют основные направления образа жизни. Две эти крайние возможности требует изучения с точки зрения способа, которым индивидуум, чье положение приближается к той или иной возможности, будет переживать связь с другими личностями и с миром.

Воплощенная личность ощущает, что состоит из плоти, крови и костей, что она биологически жизнеспособна и реальна: такой человек осознает себя субстанциональным. В такой же степени, в какой он основательно находится "в" своем теле, он ощущает личную непрерывность во времени. Он будет переживать себя как подверженного опасностям, угрожающим его телу,- опасностям нападения, уродства, болезни и смерти. Он впутан в плотские желания, удовольствия и расстройства тела. Таким образом, у индивидуума в качестве отправной точки есть переживание своего тела как основания, на котором он может быть личностью вместе с другими людьми.

Однако, хотя его бытие не расщеплено на "разум" и тело, он, тем не менее, может быть разделен множеством способов. В некоторых отношениях его положение даже более рисковано, чем положение индивидуума, каким-то образом отделенного от тела, поскольку первому индивидууму недостает того ощущения неоскверненности телесным злом, которое порой встречается у частично воплощенных личностей.

*Например, Бультманн в своей книге "Первохристианство" [10] дает превосходное описание гностического идеала разъединения души (реального "я") и тела. Спасение понималось как полный отрыв от уничтожения души и тела. Он цитирует следующий гностический текст: "Тело есть темница, живая смерть, ощущающий труп, могила, коею носишь на себе, вороватый друг, коий ненавидит тебя в любви к тебе и завидует тебе в ненависти к тебе..."

Для изучения вопроса о расколе разума и тела с психопатологической точки зрения см. работы Клиффорда Скотта [42] и Уинникотта [48].

Например, один человек с шизофреническим расстройством, дважды долгое время лечившийся в психиатрической больнице, рассказал мне о своих реакциях при нападении на него ночью в темном переулке, когда он еще был совершенно здоров. Он шел по переулку, а навстречу ему шагали двое мужчин. Когда они поравнялись с ним, один из них внезапно ударил его дубинкой. Удар был не очень точный и оглушил его лишь на мгновение. Он зашатался, но достаточно быстро пришел в себя, чтобы повернуться и атаковать бандитов, хотя и был невооружен; после короткой схватки они убежали.