Расколотое королевство

– Мистер Ройал, вы две недели провели в коме, поэтому еще не скоро попадете домой, и уж тем более не сегодня. – Она закрепляет вокруг его руки манжету для измерения давления и смотрит на свои часы.

– Куда запропастился Сойер? – ноет мой брат. – Вот козел. Я же только что очнулся. Он должен быть рядом.

– Нам приходилось насильно вытаскивать твоего близнеца из палаты. Ему нужно хотя бы иногда есть, иначе он поменяется с тобой местами. – Я высматриваю на Себе следы каких-нибудь повреждений, хотя сам не знаю, что ищу. Мне не хочется волновать его, так что я стараюсь, чтобы мой голос звучал обыденно. Плохие новости могут снова вернуть его в кому. – Все нормально?

– Его жизненные показатели, похоже, в норме, – говорит медсестра и делает заметки в карте.

От облегчения у меня подгибаются коленки. Я хватаюсь за поручень больничной кровати.

– Отличные новости, правда, Себ?

Но Себ не слышит моего вопроса, самозабвенно таращась на вырез халата медсестры. Я кашляю. Он поднимает на меня глаза, и я провожу рукой у горла. Лучше бы он перестал, пока медсестра не проткнула ему яйца какой-нибудь длиннющей иглой.

Себ показывает мне средний палец и продолжает раздевать женщину глазами.

– Вы можете сказать мне, где мы находимся? – спрашивает она, к счастью, не замечая поведения Себа.

– Я уже отвечал на этот вопрос!

– Знаю, – пытается успокоить его медсестра. – Но мы должны проверять ваши показатели каждый день, чтобы понимать, помогает выбранное лечение или нет.

– Просто ответь, и все, – теряя терпение, вмешиваюсь я.

– Мы в восстановительном центре имени Марии Ройал, в том самом, который мой папочка построил, стараясь заглушить чувство вины после мамочкиной передозировки лекарствами.

Ручка в руке медсестры виляет в сторону. Себ замечает ее изумление.

– О, а вы не знали? Я-то думал, эту сплетню слышали уже все.

– Себ, – предостерегающе говорю я, – позволь сестре делать ее работу.

– Что у вас там? Тридцать шесть «Д»? Выглядите аппетитно.

Я со стоном закрываю руками лицо.

Медсестра с силой захлопывает планшет.

– Смотрю, вам действительно полегчало, мистер Ройал. Скоро придет доктор.

В ее голосе столько холода, что даже у меня стынут яйца.

– О, и задница у вас что надо! – кричит Себ ей вслед.

– Может, ты уже заткнешься? В чем дело? – Я подхожу к изголовью кровати, чтобы придушить его подушкой, если он снова начнет домогаться медсестру.

Себ с хмурым видом скрещивает руки на груди.

– Я просто развлекался. И еще хотел убедиться, что мой прибор по-прежнему работает.

Я опускаю глаза на приподнятую простынь.

– Мои поздравления. У тебя стоит. Но я мог бы загрузить порнушку на твой телефон, если тебе было так интересно проверить.

– Какие мы строгие! Ист, если бы ты лежал здесь, то делал бы то же самое.

– Нет. Я видел арсенал твоей медсестры – шприцы, трубки, судно. – Меня передергивает. – Я бы относился к ней с глубоким уважением. Ладно, проехали. Есть хочешь? Потому что последние четырнадцать дней ты довольствовался лишь этим, – я стучу пальцем по мешочку капельницы и читаю: – «Полное парентеральное питание». Должно быть, очень вкусно. Только скажи, и я принесу тебе все, что захочешь.

– Может, лучше приведешь кого-нибудь, кто отсосет у меня? – огрызается Себастиан.

Я все понимаю: брат последние две недели находился в коме, но я совсем не ожидал, что, очнувшись, он превратится в одержимого сексом придурка.

– Пойду посмотрю, где там Сойер.

– Наверное, трахает Лорен.

Значит, вот как? Должно быть, Сойер еще не рассказал ему плохие новости, что вполне понятно.

– Сомневаюсь, – вот и все, что я отвечаю.

Мой брат кривит губы в гадкой улыбке.

– Ага, конечно. Но раз ты не занят ничем полезным, будь добр, сдави мой мешочек с морфином. У меня болит голова, а из-за тебя стало только хуже.

– Ладно, сейчас сделаю. – Напомнив себе, что Себ только что вышел из состояния комы, я заставляю себя выйти из палаты, не сказав больше ни слова. Навстречу по коридору бегут Сойер и Элла.

– Как он? – спрашивает Сойер.

– В плохом настроении.

Элла морщится.

– До сих пор? Я думала, ему станет лучше, когда он сориентируется.

Сойер смеется. Его улыбка растягивается от уха до уха.

– Да какая разница, в каком он настроении? Он пробыл в коме две недели!

– Он спрашивал про Лорен, – предупреждаю я.

Улыбка на лице моего брата тут же гаснет.

– Дерьмово.

– Я ничего не сказал.

– Вот и молчи дальше. Я не хочу, чтобы сейчас ему сообщали какие-нибудь плохие новости.

– Я и не собирался ничего говорить.

Сойер переводит взгляд на Эллу. Она поднимает руки вверх.

– Я тоже ничего ему не скажу, но чем дольше ты тянешь с этим, тем хуже.

– Он заметит, что что-то не так, когда она не придет к нему, – замечаю я.

– Просто молчите и все! – рявкает Сойер. – Я сам решу, когда придет время сказать ему.

Он протискивается мимо нас в палату.

Элла отходит назад и, как только дверь закрывается, поворачивается ко мне.

– С Себастианом что-то не так.

– Ты имеешь в виду, что наш милый и кроткий братишка превратился в грубого и помешанного на сексе монстра?