Расколотое королевство

– Так вот что сегодня всем интересно? – Я выгибаю бровь. – А почему никто не говорит о том, что после зимних каникул я собираюсь присоединиться к бродячему цирку? Моей труппе не помешает реклама.

– К цирку? – Кайл моргает.

– Это шутка, – встревает сидящая рядом одноклассница. Впервые кто-то вступился за меня, и просто чудо, что я не вскакиваю со стула и не бегу обнимать ее. Приходится ограничиться слабой улыбкой.

Блондинка пожимает плечом.

– Шутка? – повторяет Кайл. Его лицо становится таким красным, что вот-вот пар из ушей повалит. – Решила посмеяться надо мной?

– Нет. Я пытаюсь доделать свою домашнюю работу. – Я поднимаю руку, чтобы взять томик со стихами, когда его потная ладонь прижимает ее к столу.

Я вскрикиваю. Получается очень громко.

Миссис Чен поднимает голову.

– Мистер Хадсон, – произносит следящая за порядком учительница, – в «Астор-Парке» не принято трогать других учеников. Либо я сниму у вас один балл, либо вы немедленно уберете свою руку.

Рука Кайла лишь сильнее обхватывает мое запястье. Я стискиваю зубы, потому что мне чертовски больно. Миссис Чен открывает крышку своего ноутбука. Поняв, что она собирается сделать, Кайл отпускает меня, но учительница уже что-то печатает.

– Погодите, вы сказали, что не будете списывать баллы, если я отпущу ее, – возмущается он.

Она даже не смотрит в его сторону, когда отвечает:

– Я попросила вас убрать руку немедленно, но вы этого не сделали. Я не собираюсь терпеть подобное поведение.

– Стерва, – ворчит он. Раздается звук уведомления. Кайл достает свой телефон и вскакивает со стула, размахивая мобильным в воздухе. – Два балла! Вы сняли два балла!

– А вы назвали меня стервой. Один балл за неповиновение, один балл за нарушение правила четыре-тринадцать Кодекса чести о приемлемом поведении. Мне снять третий или вы сядете, мистер Хадсон?

Кайл с грохотом опускается на стул.

– Послушайте меня все. Вы учитесь в выпускном классе и должны вести себя, как взрослые, а не как стая диких зверей, готовая растерзать своего одноклассника только потому, что увидели в нем конкуренцию.

– Мы же не в детском саду, – недовольно возражает Фелисити.

– Тогда ведите себя в соответствии со своим возрастом, мисс Уортингтон. У вас осталось еще десять минут, используйте их с умом.

Мне кажется, у меня из глаз сыплются сердечки, когда я смотрю на миссис Чен. Теперь она официально моя самая любимая учительница.

– Спасибо вам, – говорю я ей, когда самоподготовка заканчивается.

Она не очень-то доброжелательно кивает в ответ, но я все равно люблю ее. Кайл ждет меня возле библиотеки, в его глазах пылает ярость.

– Не думай, что победила, дрянь.

– Мы не на соревнованиях, так что здесь нет ни проигравших, ни победителей, – отвечаю я.

Посмотрев в расписание, вижу, что следующим уроком у меня музыка, а значит, нужно порыться в моем шкафчике.

– Ты неудачница по жизни!

– Ладно. – Улыбнувшись и помахав Кайлу, я убегаю.

Ошарашенный, он продолжает стоять. А чего он хотел? Чтобы я начала спорить с ним? Он тяжелее меня раза в два, поэтому я понимаю, что ему ничего не стоит уничтожить меня физически, и даже не собираюсь вступать в перепалку. К тому же, похоже, он вот-вот сам огребет немало проблем, так что ему следует вести себя поосторожнее.

– Все хорошо?

Я засовываю учебники в шкафчик и поворачиваюсь к Элле, которая остановилась рядом со мной.

– Как Себастиан? – сразу же спрашиваю я.

Она морщит нос.

– Он… не похож на себя.

– В смысле?

– Просто какой-то другой. Раньше он был забавным и милым, а теперь ведет себя как брюзгливый старикашка.

Меня начинает подташнивать, как бывает всегда, когда я думаю об аварии.

– Мне очень жаль. – Этих слов недостаточно, но я не знаю, что еще мне сделать. Поэтому решаю спросить у Эллы. – Чем я могу помочь? Может, приготовить ему печенье? Постирать носки? Истон сказал, что карамельки в шоколаде будут хорошим подарком.

– Да, неплохим, но на твоем месте я бы лучше отправила их с курьером. Дело не в том, будто мы считаем, что авария произошла по твоей вине, но Себ… Он сейчас ведет себя странно. – Она сжимает мою руку. – Не забывай, тебе тоже нужно восстанавливаться. Себастиан придет в себя. Или мы привыкнем к его новой версии. Пока же просто радуемся, что он по-прежнему с нами.

– Я тоже этому рада, – с жаром говорю я. – И если я что-то могу сделать, дай мне знать.

Ее лицо становится серьезным.

– Знай, ты ни в чем не виновата. Если бы было иначе, Каллум давно бы уже выдвинул против тебя обвинение, несмотря на то, что твой папа окружной прокурор.

Звенит звонок, лишая меня возможности ответить. Элла натянуто улыбается и уходит на свой следующий урок. Ее слова немного утешили меня, и весь урок музыки я сама себя успокаиваю, играя сонаты Мендельсона в мажорной тональности. Я уже давно не чувствовала такой безмятежности, как в эти пятьдесят минут.

– Время вышло, мисс Райт, – звучит голос из громкоговорителя над моей головой.

Я с сожалением убираю скрипку и бреду на ланч.