Расколотое королевство

Он подмигивает мне и принимается за свои спагетти. Мы сидим в тишине, слишком занятые едой, чтобы отвлекаться на разговоры. К концу ужина от гигантской кастрюли с лапшой и соусом не остается почти ничего.

Я отодвигаюсь от стала и, пошатываясь, несу свою тарелку в раковину.

– Я как будто съела целый завод по изготовлению пасты.

– Вкусно было, да? – Истон ставит свою тарелку рядом с моей. На его красивом лице появляется широкая улыбка. Он так доволен собой, что мне хочется ущипнуть его за щеку.

Но если я коснусь его, то не смогу остановиться.

– Очень вкусно, – соглашаюсь я. – Отдохни, а я вымою посуду.

– Давай, помогу, – возражает он.

– Нет! Ты готовил, я мою посуду. Такие правила.

– Что еще за правила?

– Правила нашего дома. – Я выгоняю его из крошечной кухоньки.

Истон подходит к матрасу и достает ярко-розовый пластиковый контейнер.

– Знаешь, что это?

– Понятия не имею. Фен?

– Нет, это штуки для настоящих мужчин.

Он открывает крышку, под которой оказывается набор отверток.

– С чего ты это решил?

– Потому что настоящие мужчины, Харт, могут из дерьма сделать конфетку. Как ты можешь не знать этого? – Истон достает инструменты и раскладывает их рядом с металлическим каркасом.

– Видимо, потому что у меня есть вагина.

– Нет. Я думаю, это потому, что ты почти не встречала настоящих мужчин. – Он останавливается, чтобы поиграть мышцами.

Я притворяюсь, что меня совершенно не впечатляет их рельефность.

– Как скажешь.

– Наверное, это из-за того, что ты так долго училась в школе для девочек. Не то чтобы я жалуюсь. Чем меньше рядом с тобой парней, тем лучше для меня. – Он подкидывает и ловит отвертку и ухмыляется мне.

Я замираю, с моих рук капает вода.

– Я когда-нибудь говорила тебе, как называлась эта школа?

– Нет, не припомню. А что?

– Потому что мне нужно достать свою историю болезни.

Истон опускает розовую отвертку на пол, отвлекаясь от своей мини-мастерской.

– Что случилось?

– Я потребовала от мамы объяснений, и она сказала, что я сломала запястье в школе, а школа пыталась свалить все на мою семью, дабы избежать судебного разбирательства.

– Чушь собачья! – ругается он. – Зачем бы ты стала врать мне об этом? Я чуть ли не силой заставил тебя рассказать о том, что произошло. Ты не хотела делиться со мной, а значит, призналась не ради внимания или сочувствия. Ты рассказала правду.

– Пусть так, но как мне это доказать? Прошло три года. Я целый день размышляла о том, как мне спасти Дилан от папы, и это единственное, до чего смогла додуматься.

Истон чешет голову.

– Ладно. Мы найдем твою старую школу. Поищем больницы, которые находятся поблизости, и добудем твою историю болезни.

– Но как быть с тем фактом, что я несовершеннолетняя?

Истон барабанит пальцами по полу.

– У меня есть идея. Бери свою куртку, мы кое-кого навестим.

Глава 26

Истон

Кое-кто – это Лоуренс («Зовите меня Ларри») Уотсон, гигантский парень, на теле которого, несмотря на внушительный размер, нет ни грамма жира.

– Ларри играет в линии нападения, – объясняю я Хартли, но ее лицо ничего не выражает. Совсем забыл, что американский футбол это не ее.

Ларри отличный игрок, но футбол это и не его. В отличие от компьютеров. В пятнадцать лет он переехал в помещение над гаражом, сказав, что ему нужно больше места. Это при том, что в его доме с легкостью можно разместить парочку спортзалов. Родители разрешили ему, посчитав, что это пойдет на пользу его незаурядному уму.

– Похоже на офис NASA, – говорит Хартли, рассматривая пять мониторов в тускло освещенной комнате, которую Ларри называет кабинетом.

– NASA мечтают о том, чтобы у них было такое же железо, – хвастается он. – Здесь двадцать четыре ядра на серверном процессоре Intel Xeon E5-2687W v4 с частотой три гигагерца и технологией Smart Cache!

Глаза Хартли стекленеют. Она музыкант, а не программист. Я решаю вмешаться, пока мы не потеряли ее.

– Дело в том, Ларри, что Хартли потеряла память.

– Ого! Нет, правда?

Я сердито смотрю на него.

– Конечно, правда!

Он пожимает плечами и разворачивается к своему столу.

– Я просто спросил. Нечего так набрасываться!

– Все нормально, – успокаивает меня Хартли, положив ладонь на мое плечо.

Я делаю глубокий вдох и сжимаю ее пальцы. Если ее это не беспокоит, то и я не должен пылить.

– Что вы хотите найти?

– Школу-пансион, где училась Хартли. Она находится в штате Нью-Йорк и в название есть слова «Норт» и «академия».

– И все? Ребят, тут вы могли бы и сами справиться. – Он что-то печатает, и на экране появляется страничка, на которой сверху написано: «Частная академия Астор-Парк».

Я стискиваю челюсти. Ларри вообще меня слышал?

– Нам не нужен «Астор-Парк»…

– Посмотри, – показывая на экран, перебивает меня Хартли.

Ларри нашел не табель успеваемости Харт, а ее личное дело целиком. Он листает оцифрованные страницы и останавливается на той, где вверху стоит надпись: «Академия Нортвуд для девочек».

– Школа для девочек, значит? – Ларри играет бровями. – С ума сойти! Там есть горячие цыпочки?