Расколотое королевство

– Думаю, они там все красавицы, – говорит Хартли. – Каждые выходные мы устраивали лесбийские оргии. Натирали друг друга лосьонами, проводили состязания по щекотке, и каждый день заканчивался боем подушками в шелковых пижамах.

У Ларри отвисает челюсть.

– Она шутит, – встреваю я.

– Чувак, какая разница, шутит она или нет? – Он делает круговое движение рукой. – Продолжай. Плевать, сочиняешь ли ты или все это было на самом деле. Просто продолжай.

– Да почти больше нечего рассказывать, прости. Помимо оргий, каждое третье воскресенье мы восхваляли Никс, богиню ночи. Это было что-то типа ритуала. Мы выбирали новичка из школы для мальчиков по соседству, раздевали его, кастрировали, а потом скармливали его яйца своим кошкам.

Ларри вздыхает.

– Вот надо тебе было все испортить, да? – Он вновь разворачивается к экранам. – Не вижу здесь ничего интересного. Хорошие оценки. Никаких факультативных занятий. Заметка, в которой говорится, что тебе не нравится участвовать во всяком коллективном дерьме.

В его голосе слышится разочарование.

– Вообще-то, нет. Мы пытаемся найти ее историю болезни, но не знали, где находится школа. Ты можешь это выяснить?

Его глаза загораются.

– История болезни? Это уже весело. Давайте посмотрим. – Он вводит адрес и открывает сайт единственной больницы неподалеку. – Все будет зависеть от того, как много информации они оцифровали. Но сейчас большинство больниц сканируют всю свою документацию, потому что им часто приходится рассылать ее. О, глядите-ка, вход для пациентов! – радостно хихикает Ларри. – Даже не понадобится ничего взламывать.

И действительно, он вводит номер страховки Хартли, дату ее рождения, девичью фамилию матери – информацию, которую он добыл из учетных записей «Астора» – и получает доступ к личному кабинету пациента, где можно посмотреть результаты анализов, рентгеновские снимки и заметки доктора. До смешного просто. По-моему, наш мир – жуткое место.

Я кладу ладонь на спину Харт, но она так увлеченно читает информацию на экране, что не замечает. Похоже, успокоиться здесь надо только мне.

– Черт, трехнедельный недиагностированный перелом. Должно быть, было ужасно больно, – замечает Ларри.

– Я не помню, – Хартли потирает свое запястье.

По-моему, она делает это неосознанно. Готов поспорить, ее тело, в отличие от разума, помнит многое, иначе она бы не тянулась все время к шраму.

– Я компьютерный специалист, а не врач. Скажите, что конкретно мы ищем.

– Причину, – объясняет Харт. – Почему история болезни изменилась. – Она показывает в верхнюю часть экрана. – Во время первого приема я сказала, что травма случилась дома, но после второго приема везде написано, что я упала в школе.

– И в диагнозе стоит, что твой перелом был вызван «прямым повреждением вследствие избегания падения», – читаю я.

Мы с Харт разочарованно выдыхаем. Ничего из того, что мы узнали, нам не поможет. С этим не пойдешь в полицию или к адвокату, чтобы доказать, что отец Хартли представляет опасность. Опустив плечи, Хартли взволнованно проводит рукой по волосам.

– Мы найдем что-нибудь еще, – шепчу я ей.

Она кивает, но я не уверен, что Харт мне поверила. Я обнимаю ее и притягиваю к себе. Она натянута, как струна. Мне уже хочется просто поехать к ней домой и избить ее отца до потери сознания, но, к сожалению, это один из тех случаев, где насилием ничего не добьешься. И это отстой, потому что в последнее время драки – единственное, в чем я еще силен.

Я думал, что привести ее к Ларри было гениальной идеей.

– Еще что-нибудь? – спрашивает Ларри, забрасывая в рот кусочек картофельных чипсов. Похоже, он даже не замечает охватившего нас напряжения.

Харт так разочарована, что даже не может ответить.

– Что еще там есть? – спрашиваю я за нее.

– Я могу собрать воедино все посты, которые Хартли когда-то публиковала в соцсетях. Вдруг это поможет ей что-нибудь вспомнить? – предлагает Ларри.

Похоже, он все-таки уловил, как сильно она расстроена.

– Ты хороший человек, Ларри, – говорю я ему.

Он смущенно улыбается мне.

– Ну так что, мне это сделать?

Хартли пустыми глазами смотрит на монитор. Не сомневаюсь, что она думает о Дилан.

– Харт? – мягко окликаю я ее.

– Я уже пробовала, – наконец отвечает она. – Но ничего не нашла.

– Как ты искала? По своему имени?

– Ну да.

Ларри ухмыляется.

– В сети уже давно никто не пользуется своими настоящими именами. Ты должна знать свой ник.

– Но я не знаю.

– А раньше? Какими идентификаторами ты пользовалась раньше?

– У меня не было аккаунтов в соцсетях до тринадцати лет. Это же нарушение закона.

Мы с Ларри изумленно таращимся на нее.

– Что? – восклицает она. – Так сказано на всех сайтах. Везде требовалось подтверждение, что тебе больше тринадцати лет.

– Почему ты не соврала? – задает Ларри сам собой напрашивающийся вопрос.

– Потому что у меня были бы проблемы, если бы кто-то узнал?

Он закатывает глаза и снова отворачивается к своему компьютеру. Я утыкаюсь лицом в ее волосы, чтобы заглушить свой смех.

– Что такого смешного? – натянуто спрашивает Харт.

– В Сети врут все, – говорит Ларри, пока его пальцы летают по клавиатуре.

– Не все.