Расколотое королевство

Небольшие силы противника попытались противостоять нашему продвижению на Север и были быстро разгромлены, но, в основном, они предпочитали бежать, чтобы, в чем я не сомневался, присоединиться к основному ядру своей армии. Мы пытались преследовать их, но эти земли к югу от Эофервика были слишком заболочены и труднопроходимы для лошадей. Враги лучше нас знали пути через болота, и было бы глупо вступать в единоборство с ними на незнакомой местности, где они легко могли завлечь нас в засаду. И потому мы оставили их в покое, направляясь в обход этих заболоченных низин и каждую минуту ожидая увидеть на вершинах холмов их знамена и щиты и услышать боевой гром. Однако, все было тихо. Мы повсюду натыкались на следы их недавнего присутствия, но ни разу так и не увидели вражеской армии.

— Должно быть, они что-то замышляют, — сказал Уэйс на второй день после того, как мы перешли реку. — Иначе давно уже напали бы на нас.

— Если, конечно, не наложили в штаны, — предположил Эдо.

Он шутил, как обычно, но Уэйс никогда не пытался вникнуть в смысл шуток Эдо.

— Когда это датчане боялись хорошей драки? — фыркнув, поинтересовался он. — Нет, они не явились бы сюда из-за моря, если не собирались сражаться с нами. Скорее всего, они заманивают нас к Эофервику, и ждут нас на его стенах, рассчитывая на штурм, как в прошлом году.

Тем не менее, казалось, что прав Эдо, а не Уэйс, потому что по словам наших разведчиков, враги вообще покинули эти места, спустившись вниз по течению на кораблях либо уведя кавалерию с пехотой далеко на Север. Мы узнали, что пожар, начавшись в восточной части города уничтожил один из замков и собор святого Павла, а потом ветер перенес горячий пепел и искры за реку, где они пали на соломенные крыши, так что в городе не уцелело ни одного дома. Здесь нечего было защищать, так что Этлинг с датчанами оставили это обезлюдевшее место.

И все же я не очень верил рассказам о полном истреблении города, пока на следующий день мы не подъехали к дымящимся развалинам, чтобы увидеть все собственными глазами: груды почерневших бревен на месте ворот и частокола, клочья дыма над фундаментом собора и длинных купеческих домов, павшие замки без башен, обрушившуюся крышу над дворцом виконта, где я когда-то оправлялся от ран после битвы при Дунхольме, и где, став должником семьи Мале, окунулся в их заговоры и интриги.

Зрелище разоренного Эофервика наполнило короля еще большей яростью. Арьергард только-только успел подтянуться к основной части войска, как началась организация первых карательных отрядов: эскадроны по сорок-пятьдесят человек рассылались на север и юг с приказом обшарить все окрестные земли, жечь амбары и скотные дворы во всех деревнях, уничтожать скот и захватывать все средства передвижения, чтобы не оставить врагу ни крошки провизии; убить каждого мужчину, женщину и ребенка Нортумбрии в отместку за то, что они осмелились поднять оружие против своего короля. Когда собственный капеллан короля осмелился возвысить голос и сказать, что подобная жестокость не угодна Богу, его раздели до креста, связали уздечкой лодыжки и потом голым протащили по грязи через весь лагерь в поучение сомневающимся и чересчур добросердечным.

* * *

— Он одержим Дьяволом, — сказал Уэйс однажды днем, когда мы патрулировали берег реки к югу от города. — Если он опустошит всю эту землю, какой нам смысл бороться за нее?

Я бросил ему предостерегающий взгляд, хотя он и сам знал, насколько опасны его слова. Но, хотя кроме меня рядом не было никого, такие настроения уже стали до такой степени обычным явлением в армии, что на окраинах лагеря люди высказывали их вслух.

— Он хочет сойтись с Этлингом и королем Свеном в открытом бою, — предположил я. — Ничто другое его не удовлетворит. Он надеется своей жестокостью взбесить Этлинга до такой степени, чтобы выманить его из норы.

К тому времени нам стало известно, что мятежники на своих кораблях отступили по болотам и протокам в земли, именуемые Хелдернесс,[32] хотя никто точно не мог сказать, где разбит их лагерь. Но даже если бы мы и знали, король не смог бы провести свою армию через такие сложные земли. Гораздо лучше было подождать, пока они не выйдут из себя, и встретиться с ними в выгодных для нас условиях. То была лишь часть стратегии короля, в которой я мог усмотреть хоть какую-то логику.

Мы следовали берегом вниз по течению извилистой реки в поисках сам не знаю чего. Тем не менее, это было веселее, чем сидеть на заднице в лагере и в ожидании приказа короля развлекаться пьяными драками между враждующими баронами и их рыцарями. Они пришли сюда, чтобы сражаться с врагами, но за неимением оных сражались друг с другом.

Когда свет начал меркнуть, мы повернули назад. Как только город и лагерь, разбитый за его стенами, появились в поле нашего зрения, Уйэс крякнул, сдерживая крик.

— Что такое? — спросил я.

В четверти мили от нас на невысоком пригорке к югу от лагеря росла небольшая группа деревьев; Уэйс указал в ее сторону.

— Вон, — сказал он. — Похоже, вражеский разведчик, как думаешь?