Расколотые небеса

— Так. И эти вкрапления касались работы моего сектора.

— Совершенно верно… Было решено, что частичное разглашение информации о вашей работе не нанесет особенного ущерба безопасности Империи.

— И кто это решение принимал?

— Я, князь Щербатов…

— Отлично! Естественно — без шефа информационной безопасности вы обойтись не могли… Да и похозяйничать в моем секторе — тоже.

— Не иронизируйте, Александр Павлович… Мне и без того тяжело…

— А мне — легко. На ваши… э-э-э… действия было получено высочайшее одобрение?

— Частично, — честно признался барон.

— Чудненько…

— Генерал, если бы я знал…

— Конечно. Наркотики, сектантские дела, внутренние настроения — это гораздо выше по значимости, чем мои сопредельные пространства.

— Александр Павлович!..

— Да-да! Фантастика в чистом виде. Синекура для взявшегося ниоткуда выскочки. Так?

— В общих чертах — да, — не стал спорить Лев Сергеевич.

Остзейский барон был невозмутим, и в его тевтонских глазах читалась такая незыблемая уверенность в своей правоте, что Александр внезапно остыл.

«Какого черта… Закончится вся эта заварушка, и сразу — в отставку. Но сперва — дело…»

— Я требую полного отчета о слитой информации, — отчеканил он, глядя куда-то выше переносицы своего визави. — И надеюсь, что вы не будете спорить или ссылаться на секретность…

14

— А что это за груз? — Финн подозрительно осмотрел длинный деревянный ящик, слегка напоминающий гроб — в таких обычно перевозилось военное снаряжение.

— Какая вам разница? — вопросом на вопрос ответил хозяин ящика, человек ничем не примечательной внешности. — Вы что, имеете отношение к таможенной службе Российской Империи?

К таможенной службе Российской Империи или любой другой страны мира Тойво Айкинен касательства не имел. Даже совсем наоборот. Поэтому он пожал плечами:

— Разницы никакой, собственно…

— Вот именно. Вам заплачено за доставку данного груза за пределы территориальных вод России. В идеале — до побережья Швеции. И неплохо заплачено, как мне кажется. Я прав или нет?

— Да, конечно… — вынужден был признать контрабандист и это. — Начинайте погрузку! — прикрикнул он на выжидающе замерших у ящика подручных. — Чего встали, рыбьи дети?

«Какая мне, в самом деле, разница? — подумал он про себя. — Да хоть бы в этом гробу был сам наследник престола или сверхсекретная ракета. Десять тысяч рублей — сумма достаточная для того, чтобы вывезти самого Государя Императора… Старею, наверное, просто…»

Тойво Айкинен действительно вырос, возмужал и начал стариться, шныряя на своей моторной лайбе по Ботническому заливу и перевозя из Великого Княжества в Королевство Шведское разного рода товары, преимущественно такие, за которые по законам обеих стран некогда полагалась высшая мера наказания. По странному стечению обстоятельств — петля. А до него тем же самым занимался его отец, а еще раньше — дед. И его отец и дед. И их тоже… Примерно три четверти предков Тойво не дожили до старости. Одних приняли стылые воды по естественным, так сказать, причинам — шторма, трюмные течи, подводные камни… Других — по не совсем естественным. Например, когда лайба превращалась в дуршлаг под огнем шведского или российского сторожевика. Третьи, и их, к счастью, было совсем немного, взошли на эшафот… Давно, еще до принятия современных мягких законов. Да и принято было в роду Айкиненов (а также Куусиненов, Райвиненов и прочих соседей и старинных приятелей) философски относиться к подобным мелочам. Ходить в море вообще опасно, а жить как-то нужно…

Наверняка любой другой, получив столь лакомый куш, задумался бы о том, как бы отойти от опасного занятия, начать жизнь законопослушного человека, но старый Тойво был слеплен не из того теста. Он думал лишь о том, как бы прикупить еще одно суденышко и отделить наконец старшего сына Урхо. Две лайбы — в два раза больше товара. А может быть, и младшим сыновьям что-нибудь останется…

Здесь, в окрестностях Аландских островов, где берега изобиловали шхерами, контрабандистский промысел процветал веками. По крайней мере — последние двести лет, с тех пор когда два противоположных берега залива внезапно стали принадлежать разным державам ^[9] — точно. Никаких ресурсов береговых охран обоих государств не хватало, чтобы прекратить это выгодное занятие раз и навсегда. И облавы проводились, и авиация патрулировала прибрежные районы, и негласный приказ вести огонь на поражение имелся у моряков, а желающие заработать на нелегальном импорте-экспорте не переводились. И как, спрашивается, могло быть иначе, если рыбные богатства Балтики скудели с каждым годом все больше, а на лесоповал подмявшие под себя все на свете корпорации и синдикаты предпочитали нанимать заокеанских гостей, поднаторевших на рубке канадских кедров и елей? Не на бумагоделательные же фабрики устраиваться потомкам гордых викингов?

— А это еще чего? — дернул за рукав «заказчик» капитана, когда следом за сгинувшем в трюме ящиком матросы потащили на борт другие ящики, кули и бочонки. — Что это значит?

— Другой груз, — не моргнув глазом ответил Тойво. — Вы же один такой заказчик.

— Мы так не договаривались!