Расколотые небеса (СИ)

Подняться по лестнице оказалось труднее, чем я мог себе представить. Воины расступались у меня на пути, но вот мертвецы, которых здесь быть не должно, преграждали дорогу и норовили заглянуть мне в глаза. Первым я увидел Жореса. Бледное лицо убитого старосты выражало столько презрения, столько гнева и разочарования, что я вздрогнул и отвёл взгляд. Когда я проходил мимо, Жорес положил иссохшую руку мне на плечо и заставил обернуться. Проследив за взглядом покойника, я успел рассмотреть Тири, забегающую в левое крыло. Когда дверь за ней затворилась, Жорес повернулся ко мне. Его стеклянные глаза прожигали зятя насквозь. Сказать мне было нечего. Я виноват. Тири здесь быть не должна, и я знаю о том без подсказок и упрёков.

Оставив тестя за спиной, я наткнулся на Ульму. Девица была в том самом белом платье, в котором её убили. Глаза покойницы не выражали эмоций, всё лицо было измазано струпьями, а пробитый висок кровоточил. Спустя миг Ульма отступила, чтобы я мог пройти дальше.

У перил на карауле застыли десятки воинов крепости, что сложили головы в прошлых битвах. Мёртвый коридор тянулся до самой вершины моей башни. Пройти до помоста оказалось настоящим испытанием. Я опустил глаза, стараясь смотреть только под ноги, но разум беспощадно надо мной издевался, подсовывая всё новые образы, рисуя в голове лица погибших, злые гримасы и разочарованные глаза.

Наверху стоял Грони. Паренёк сложил руки на груди и буравил меня строгим взглядом. Его посмертие было вовсе не таким, как мы обещали. После гибели он не нашёл ни Сулаф, ни Керита — только я стоял у него на пути, только я — человек, отправивший его на верную смерть.

— Сир, вы в порядке? — спросил кто-то из стражников.

Я не ответил. Только огляделся по сторонам и ступил на помост. Там все уже собрались. Курсанты стояли у парапета, Бернис Моурт и Борис о чём-то шептались, а кочевники халара Тагаса разделись до пояса и разрисовывали кожу ритуальными рунами. Юный гарр Ваха стоял на коленях и напевал молитвы.

— Ещё час назад вы были бодры и уверенны в победе, — обернулся я к Тагасу, стоящему у пилястры. — Почему же сейчас твои воины готовятся к смерти?

— Потому что наша история подходит к концу, колдун. Я думаю, большинство из них пожалели, что пошли за мной, но этого уже не исправить.

— Кхм… верность степняков такая шаткая.

— Дело не в верности, — оскалился Тагас. — Они не бегут, не пытаются уклониться от схватки и будут стоять до конца.

— Тогда что так потрясло твоих людей, чтобы они разуверились в успехе так быстро?

— Подойди к своим, взгляни на лес, и ты сам всё поймёшь, — безразлично пожал плечами халар. Я последовал его совету, подошёл к краю помоста и стал среди курсантов.

— Нам конец, — прошептал Рыжий, сжимая кулаки. — Ты был прав, нужно было уходить.

Я не ответил. На самом деле Рыжий ошибался и от осознания этой мысли мне хотелось кричать. Уходить из крепости нам было нельзя. Ни в коем случае. Но и выстоять против той силы, что собиралась штурмовать Угрюмую, шансов не было.

У кромки леса темнели массивные башни. В этот раз их было полсотни, и каждая поражала воображение габаритами. Под конструкциями колыхалось живое море ордынцев. Кочевники потрясали оружием и лязг их клинков походил на грозовые раскаты, они кричали и лес будто содрогался от рокота тысяч горных обвалов. Земля дребезжала у них под ногами, деревья стонали, опасаясь склоняться слишком низко, а небо хмурилось снежными тучами, в надежде присыпать побоище белым ковром, дабы не видеть грядущих кошмаров.

Среди серой массы врагов виднелись пёстрые знамёна: алый полоз, свёрнутый в клубок перед броском; серые буйволы, бегущие по грязной земле; чёрные львы на зелёном ковре; оскаленный степной волк — сомнений не оставалось — из степи подоспела подмога. Халарат снова был в сборе и готовился к битве.

— Что будем делать? — возбуждённо выдохнул Шева.

— Выбора у нас нет, — отчеканил Крас. — Будем сражаться.

— Расходитесь по своим секторам, — проговорил я. — Командовать будет Борис.

— А ты? — облизал пересохшие губы Медведь.

— У меня есть другие заботы. Уходите, мне нужен простор.

Ребята посеменили к своим башням и только Тим задержался.

— Ты тоже, — не оборачиваясь, бросил ему я.

— Но как?.. там ведь столько башен, тебе нужна моя помощь…

— Не сегодня. Уходи, скоро здесь станет жарко, — всё же обернулся я к Тиму.

Увидев мои сверкающие глаза, он стушевался, опустил голову и поспешил убраться подальше. На помосте остались только я и армия мертвецов. Призраки окружили меня плотным кольцом, занимая всё пространство сторожевой башни. Где-то в глубине сознания проскользнула мысль, что все они пытаются уместиться под колпаком моей ауры. Оглядевшись ещё раз, я понял, что так и есть — за чертой энергетического кокона призраков не было.