Расколотые небеса

Выдержать восклицаний девицы я не сумел. Чмокнул Тири в щёку, перемахнул через перила и, что было духу, припустил по двору. Перед поворотом я сбавил темп и важно зашагал к толпе, что собралась у прохода в мастерскую, чтобы воины не прознали, что торрек мальчишка…

Меня не заметили. Я подкрался к Медведю, который тоже пристроился в конце очереди. На дворе стоял басовитый гам, стражники перекатисто смеялись, оживлённо переговаривались и временами что-то выкрикивали.

— Ну, и чего стоишь тут?

— А ты попробуй пробиться, — хмыкнул Медведь. — Хотя, если честно, я просто любуюсь. Люди в восторге от нашей работы, не хочется им мешать.

— Ну уж нет, — не согласился я с Медведем. — У меня уже терпения не хватает, так что давай прорываться.

В следующее мгновение я громко кашлянул. На нас тут же обратили внимание. Люди почтенно склонили головы и разошлись в стороны, приглашая господ пройти сквозь живой коридор. У входа в кузню стояли Старг и Грони. Когда последний протягивал мне клинок, его руки дрожали, будто чахлый осенний листок под порывами ветра. Сердце заколотилось с утроенной силой. Стальное полотно сияло на солнце, разбрасывая отблески по серым стенам и заигрывая с тенями на каменной кладке.

Меч получился немного длиннее средневековых полуторников, а по весу и вовсе втрое тяжелее. Но меня это нисколечко не смутило.

— Сир, это чудо, — взволнованно протянул Бернис Моурт у меня за спиной. — Этот клинок таит великую силу, я никогда не видел такого железа.

— Это верно, дружище. И очень скоро каждый наш воин получит такой же, — пафосно ответил я, пряча волнения за бравадой. Закалки я боялся ещё больше чем ковки.

— Ну что, готов? — беспокойно прошептал Медведь.

— Да, давай покончим с этим.

— Разогревайте печь, — повернулся к Торли Медведь и уселся на лавку. Я пристроился рядом.

Настоящая сталь рождается после закалки. Для этого клинок нужно разогреть докрасна и быстро остудить его в масле, воде или может быть даже в крови. Мы остановились на масле. Закалка очень опасна, сталь может не выдержать, треснуть и всё придётся начинать сначала. Очень хотелось получить всё и сразу, без набитых шишек и разбитых коленок.

Когда горн разогрели, Медведь заставил подмастерий расплавить два ведра соли.

— Зачем нужна соль? — спросил я Медведя.

— Это хороший проводник тепла. Раскалённая соль прогреет клинок равномерно, без рисков, ну… я надеюсь, что без рисков. К тому же, соль изменит кристаллическую решётку стали и меч будет прочнее.

— И откуда ты всё это знаешь? — удивлялся я всё больше.

— Книги, учёные передачи… мне раньше всякое было интересно, а теперь вот припомнилось.

Тем временем клинок поместили в раскалённую соль, спустя несколько минут он покраснел, и Медведь решил, что пора браться за дело. Он достал клещами заготовку и сразу же окунул её в бочку. Масло зашипело, запенилось, вспыхнуло синеватым огнём и зачадило кузницу смоляным дымом. Когда Медведь доставал меч из бочки, стальная кромка горела: он слегка размахнулся, струсил остатки масла на брусчатку и задул огонёк. Потом достал из кармана большой гвоздь и стукнул его о кромку клинка. По мастерской пролетел протяжный металлический звон — очень долгий и очень чистый.

— Ну что, не сломался? — будто не веря глазам, пробормотал Медведь. — Трещинка нигде не проступила?..

— Нет, не сломался, — прошептал я.

— Ну же, не томите, — протолкался к нам Рыжий.

— Готово, — прошептал Медведь.

— Готово!.. — радостно закричал он. — У нас получилось, получилось, — прыгал Медведь вокруг меня, забавно приплясывая.

Я не смог устоять, расхохотался и начал приплясывать вместе с Медведем. К нам присоединились остальные курсанты, стали нас тискать да похлопывать по плечам. Радость на их лицах озарила кузницу светом.

Последним этапом работы было старение стали, но это было легко и совсем не опасно. Клинок снова нагрели докрасна и оставили медленно остывать. Так из железа должно было уйти последнее напряжение после закалки. Дело было сделано.

— Старг, окажешь мне новую услугу? — подозвал я мальца.

— Да, сир.

— Когда клинок остынет, его нужно аккуратно очистить от масла и снова отполировать. У вас с Грони здорово получается, так что доверить эту работу мне больше некому.

От моей похвалы ребята задрали носы, их глаза засияли, а лица застыли в трепетных улыбках. Я оставил их в кузне, а сам поспешил озадачить других мастеров.

— Вы все видели нашу работу? — громко спросил я кузнецов. — Готовы плавить собственную сталь?

— Да, сир, — ответил за всех Торли.

— Тогда приступайте, стройте печи, точно как эта, и начинайте ковать мне мечи.

Так начинался наш первый промышленный переворот.

Помимо толковых общинников в Угрюмой хватало и своих кузнецов. Всего собралось около двух десятков мастеров, у каждого было ещё четыре-пять подмастерий, так что мы получили почти сотню рабочих, что могли управляться с металлом. Каждому построили горн и наделили помощниками. Печки вышли очень компактными, потому уместились все во дворе. Площадь усеяли глиняные пирамидки, покрытые беседками и навесами от дождя.