Расколотые небеса

Это был волшебный миг. Стальная кромка клинка сияла на солнце, казалась несокрушимой, а костяной эфес радовал глаз совершенной картинкой. Начинался он с бронзового навершия, отлитого в форме оскаленной морды краала. Фигурка была очень реалистичной: её вскрыли белой костью поверженной твари, а на месте огненных глаз горели два красных рубина. Рукоять вырезали из той же кости, покрыли её замысловатыми рунами и узорами. Она плавно переходила в округлую гарду, грани которой оканчивались раскрытыми когтистыми лапами. На стыке эфеса и хвостовика сияли драгоценные камни. Под стать рукояти были и ножны. Их вырезали из красного дерева чисхи, покрыли костью краала и украсили живописной картиной, на которой человек разит Бостова монстра.

— Морди!.. — восторженно выдохнул я. — Это настоящее волшебство.

— Спасибо, сир, — расплылся в поклоне купец. — Ваша похвала стоит всех сокровищ нашего мира.

— Кто твой мастер, я хочу его видеть.

— Его зовут Верес, сир. Он мой личный слуга, однажды я заплатил за него целое состояние на невольничьем рынке Галоса.

— Что?.. — Нахмурился я. — У тебя есть раб?

— Нет, нет, сир, что вы… — Испуганно зачастил Морди Клот. — Он просто слуга, не раб, я даровал ему свободу.

— Где он?

— Здесь, — кивнул Морди в толпу. — Верес, подойди скорее, торрек хочет увидеть тебя своими глазами.

Из толпы показался смуглый тощий старик. Он склонил голову и опустил взгляд к земле.

— Это твоя работа? — мягко спросил его я.

— Да, господин, — не поднимая головы, отвечал Верес.

— Ты искусный мастер, где ты научился такому?

— Мой отец был резчиком, сир. Он меня всему научил. Когда я вырос, тоже стал резчиком.

— А как ты стал рабом?

— Мой дом обокрали, сир. Воры забрали всё ценное. Среди украденных вещей был кинжал с золотой рукоятью — заказ хесира Минука — правителя Галоса. Чтобы выплатить долг и спасти детей от голодной смерти, мне пришлось продать себя в рабство.

— Но сейчас ты ведь свободный человек?

Верес уставился на Морди равнодушным взглядом. Тот нервно закивал, и старик смог ответить:

— Да, сир. Теперь я свободный человек.

— Это хорошо, потому что рабства я не стерплю, — строго проговорил я, глядя на Морди. — Все люди равны пред торреком. Все люди равны перед Керитом. Я благодарю тебя, Верес. Морди, и тебе спасибо за столь щедрый подарок.

— Сир, мы были счастливы вам угодить, — поклонился купец.

— Верес, — бросил я старику. — Я хочу больше узнать о твоей родине, приходи к нам на ужин.

— Да, сир, — склонился резчик.

Потом мы с ребятами всё же добрались к обеденному залу. Остальные уже были там:

— Вот это да.

— Кто вырезал такую рукоять?

— Я тоже такую хочу.

— А что это, кость? Какого зверя?

Засыпали меня вопросами ребята, как только разглядели обновку. Только Медведь сидел молча и задумчиво улыбался.

— Слушай, Ник, — проговорил Калаш. — А сколько там ещё кости краала осталось? Нам ведь тоже должно хватить? Не откажет ведь мастер твоим друзьям?

— И не мечтайте, — тут же вскинулся капитан. — Перебьётесь пока простыми деревянными рукоятями. У нас на ту кость особые планы, так что забудьте.

— Но почему? — не сдавался Денис. — Жалко, что ли?

— Сказал нет — значит нет, — стоял на своём Игорь Викторович. — Слишком жирно вам будет. Кость краала гораздо прочнее стали, а весит куда меньше, переводить её мы не станем.

— И что задумали, на что сокровище изведёте?

— Всему своё время, — весело подмигнул Медведь.

— Давайте о делах лучше поговорим, — решил я сменить тему. Обед пройдёт быстро, ищи потом ветра в поле:

— Что там со рвом?

— Скоро закончим, — ответил Крас, поднимая взгляд от парующей миски с похлёбкой. — Я только сегодня проверял, копают быстро. Землю вывозят. В лесу уже вырос приличный холмик. Когда будет готово, усыплем грот кольями и ежами, будет знатная преграда на пути к стенам.

— Кос, а как там жрец поживает? — отвернулся я от Краса.

— Кхм… оздоравливается потихоньку, — хмыкнул здоровяк. — Случай тяжёлый, сам знаешь, но скоро вы его не узнаете. Только вот кожа обвисает сильно, страшно так, бр-р-р! — скривился Кос. — Может расскажешь, зачем я время трачу на этого борова?

— А как он себя ведёт?

— По-моему, у него крыша поехала, — чуть тише продолжил Кос. — Молится без конца, прощенье у Керита выпрашивает. Делает всё с полуслова, глаза вообще от пола не поднимает.

— Прощения, говоришь? — задумался я. — Прощения, это мы можем устроить, только поработать придётся.

— Ну давай, не томи, — заёрзал на кресле Кос.

— Когда Гирис будет готов, подберём ему одежду попроще, чтобы не выделялся на фоне простолюдинов, и пустим по миру. Пусть проповедует истинное слово Керита. Нам нужны люди, нужны связи, вот пускай и поможет нам связями обрасти.

— А не слишком это? — вскинулся Старый. — Человек всё же?

— Ну, измываться над ним я не собираюсь, а насчёт проповедей — так он и так жрец. Что изменится?

— Так может и Морди в проповедники определим? — подхватил Емеля. — Ему бы тоже похудеть не мешало.