Расколотые (СИ)

Брат пожал плечами, он изо всех сил пытался сохранить серьезный вид, чтобы не бесить Яна, но потом все-таки не выдержал и тихо рассмеялся.

— Это же как надо было постараться… Девчонки от него в буквальном смысле слова на стену лезут… Да этот парень сокровище.

Хозяин кабинета ласково взглянул на него:

— А вот мы сейчас и узнаем секрет его притягательности для одной умалишенной.

Даже, если Герман был несогласен он предпочел промолчать. Спорить с Яном, когда он находился в своем самом вежливом настроении было чревато большими неприятностями. Особенно, если знать о его просто таки змеиной злопамятности.

Ян снова нажал громкую связь.

— Наталья, Кая ко мне.

Пару секунд потрескивал эфир затем секретарша все же решилась.

— Ян Альбертович, Кая не было сегодня в агентстве.

Мужчина вздохнул и терпеливо повторил, Герман буквально увидел, как седеет секретарша за дверью кабинета.

— Кая ко мне. Набери Павла и если этот кандидат в дворники не притащит своего питомца через 10 минут сюда, может смело собирать вещи. И не попадаясь мне на глаза.

Повисшей в кабинете тишине радовался пожалуй только один Герман. Собеседник из брата, когда он в таком настроении, тот еще. Лучше притвориться, что его нет в кабинете, целее будет. Тем более, что охрана кажется снова упустила девчонку с баллончиком. А значит сейчас начнется второй акт трагедии.

Минутная стрелка лениво отщелкивала секунду за секундой, когда ровно через девять минут в кабинете скрипнула дверь, впуская того, кого желал видеть владелец агенства. Это был высокий парень лет 20–22, красивый словно картинка с деланно-небрежной прической с длинной челкой и ледяными голубыми глазами. Полупрезрительная ухмылка, хорошо знающего себе цену баловня судьбы, на четко очерченных губах слегка поблекла при взгляде на Яна. Дураком Игорь Мароковский, в миру Кай, все же не был. Тот поманил его пальцем от окна.

— Иди-ка сюда, а то я все думаю, что бы это значило и ничего не приходит в голову. Может ты просветишь?

Кай нехотя подошел. Он явно чувствовал подвох. Девчонки на стене уже не было только внизу у выхода суетилась охрана. На панно с его лицом, он хорошо помнил эту фотосессию, где пришлось позировать, сидя на спинке водительского кресла кабриолета так, чтобы волосы блестели на солнце и развевались от ветра, красовалась размашистая надпись красного цвета. На полотнище на его губах сверкала улыбка, будто бы во всем мире он был один на один со своим автомобилем и дорогой. Хотя продрог тогда он как собака и неделю потом отлеживался.

И сейчас поверх всего этого широкие буквы гласили куда ему следовало … хм-м-м, ну пускай будет «проваливать» потому как он является полным «м…ом»

Терпение Яна никогда не было безграничным, поэтому поизучав его лицо пару минут, он поторопил:

— Ничего не хочешь мне сказать?

Парень со спокойствием английского дипломата пожал плечами, Герман даже позавидовал его выдержке.

— Разве это я написал, чтобы у меня спрашивать? Думаю, автор лучше объяснит свою задумку.

Улыбка Яна стала немного шире.

— Послушай, малыш, для вот этого … — массивная ручка с золотым тиснением указала за окно, — нужна, как минимум личная неприязнь. Такого масштаба, чтобы не побоявшись охраны, уже третий… третий раз забраться туда и оставить послание. Поэтому вспоминай, где ты последний раз накосячил.

Парень попробовал еще раз отвертеться от неприятного допроса.

— Да откуда мне знать?! Если бы камеры засняли ее лицо…

— Если бы камеры засняли ее мордашку, твоя неоценимая помощь была бы мне не нужна. Не зли меня, Кай, потому что лимит людей, притворяющихся идиотами в моем окружении, на сегодня закончился. Так что напряги, дружок, свою память и скажи кому же ты так успел насолить?

Парень сделал вид, что внимательно изучает надпись на баннере, как будто она могла что-то рассказать. Герман почти незаметный в мягком кресле откровенно потешался про себя. Отмолчаться…. да уж, совсем не лучший вариант. Особенно с Яном.

Тот вздохнул.

— Не получается? Хорошо, я начну за тебя. Надписи стали появляться примерно месяц назад. Значит само событие произошло где-то за пару недель до этого. Когда ты был на выездных съемках, вряд ли позже потому, что если бы это случилось тут в павильонах… я бы уже знал.

Каменное лицо парня не выдавало не малейших эмоций, он продолжал молча смотреть за окно. С негромким стуком ручка легла на стол, мягко нажалась кнопка связи.

— Наталья, начальник службы безопасности пусть займется испорченной рекламой, кажется Березовский что-то знает об этом. И пусть зайдет в отдел кадров. С сегодняшнего дня он у нас больше не работает. В полицию не обращаться. Лишний шум ни к чему. Просочится в прессу — весь пиар-отдел дружно отправится искать новую работу.

Наконец Ян поднял голову и холодно произнес:

— Пока поработаешь без менеджера, а со следующей недели приставим к тебе кого-то другого. Свободен.

В светлых глазах подопечного впервые за время разговора отразилось что-то похожее на эмоции.

— Павел тут не при чем. Он ничего не знает.