Расколотый мир

– Ей-богу, мне хочется вас выпороть, – рявкнул он, отворачиваясь от греха подальше и ощущая, как колотится от адреналина сердце. Потому что действительно хотелось схватить и встряхнуть хорошенько.

– Это непедагогично, – грустно сказала подопечная ему в спину, и Тротт в раздражении пнул мох и пошел вперед, кривясь от боли в раненом боку. В куртке зияла прореха, рану под крылом пекло. И нужно было бы остановиться и подлечить себя, но Макс сейчас был слишком раздражен. За спиной раздались тихие быстрые шаги – Богуславская пробежала мимо разделанного, все еще подергивающего лапами гигантского паука и пошла следом. Душераздирающие всхлипывания в двух шагах позади слышались долго, но Тротт не реагировал и не оборачивался, чтобы не сказать еще что-нибудь нелестное. Слишком он был зол и на нее, и на себя в первую очередь. Но он и подумать не мог, что все тщательно вдалбливаемое эти восемь дней будет пропущено мимо ушей.

Увы, потребности организма у путников никто не отменял. Принцесса иногда, страшно краснея, просилась в кустики, и Тротт тщательно эти самые кусты проверял и не отходил далеко. И сам Макс периодически останавливался, уходил за папоротник – спутница тоже отходила на десяток шагов вперед и терпеливо ждала. Он привык к тому, что система отработана, и, когда сегодня, застегивая ремень, услышал тонкий придушенный визг и отчаянное «Лорд Тротт!», даже не отреагировал сразу.

А выскочив из-за дерева, увидел, как шагах в пятидесяти ему навстречу несется принцесса, а за ее спиной, метрах в двух, перебирая тонкими ногами и посвистывая, – местный гигантский паук, лорх. Тротт рванул к Богуславской, на ходу доставая клинки, успел вклиниться между арахноидом и Алиной, толкнуть ее в сторону, спасая от удара огромных челюстей, – и подставиться под них самому, благо реакция спасла. Но лорх его все равно задел, получил клинком в глаз, отскочил, сводя и разводя жуткие челюсти и тонко свистя от боли.

Вкус и запах крови заставили паука рискнуть снова: он присел и прыгнул вперед, чтобы раздавить жалящего противника массой и потом уже сожрать. Кричала Богуславская, а Макс, чувствуя, как режет в спине, перекатился вперед, за спину приземлившемуся пауку, и развернулся, подрезая ему задние ноги. Паук закрутился на месте, зашипел, припадая на передние, – и Тротт, выбив противнику еще один глаз, прыгнул завизжавшему арахноиду на гладкую спину и двумя ударами клинков отсек ему башку.

На привал Макс остановился, когда наткнулся на очередной ручей. Дурь и злость из головы выветрились, и адреналин перестал гнать вперед организм. Принцесса, молчаливая и виноватая, прятала красные глаза и вздыхала. Сбегала ему за водой, потопталась рядом – он, усевшись на ствол, снял куртку и пропитанную внизу кровью сорочку и прощупывал рану. Взял у спутницы флягу, налил на холстину, попытался промыть. Получалось с трудом.

– Можно я? – тоненько спросила Богуславская и шмыгнула носом. Тротт угрюмо протянул ей ткань и флягу, и принцесса зашла ему за спину, отвела крыло, полила рану водой, приложила ткань. Макс сжал зубы, выругался.

– Тут кожа порезана лохмотьями, – дрожащим голосом проговорила она, – крови немного, но содрано с две ладони. И опухло сильно. Очень больно, лорд Тротт?

– Промывайте, Богуславская, – буркнул он, опять сжимая зубы. – Чем чище сделаете, тем лучше я смогу заживить.

Она промывала, снова бегала к ручью, снова лила воду. Всхлипывала и всячески показывала свое раскаяние.

– Зачем вы вообще пошли вперед? – раздраженно спросил он через несколько минут.

– Птицу увидела и захотела для нас поймать к ужину, – виновато призналась принцесса из-за его спины. – Простите, пожалуйста. Я с вами не так боюсь и делаю глупости. Я больше ни на шаг от вас не отойду, правда. Я так испугалась!

Она всхлипнула и замолчала, упорно и тихо промокая кровь тканью; дыхание ее касалось его кожи, пока он сосредоточенно пытался зарастить рану. Алина вдруг погладила его по плечу, уткнулась в него мокрым лбом и пробормотала потерянно:

– Лучше бы вы меня правда выпороли, я бы не чувствовала себя такой дурой. Спасибо, что опять спасли меня, профессор.

– В следующий раз так и сделаю, – процедил Макс и встал. Боги с ней, с раной, зарастил сколько смог. – А сейчас, будьте добры, перестаньте плакать. Отдайте мне флягу и идите умойтесь. Дорогу никто не отменял. И не думайте, что это спасет вас от вечерних занятий.

Принцесса с недоверчивой радостью всмотрелась в него и улыбнулась сквозь слезы.

– Я и не думала, – заверила она горячо и почти вприпрыжку убежала к ручью.

Глава 5

9 февраля, четверг, Инляндия

Люк Дармоншир

– Над фортами уже видели стрекоз, ваша светлость. Единичные особи со всадниками. Углубились в земли герцогства километра на три, в зону досягаемости оружия не спускались. Ученые, видно. Я, конечно, приказал припугнуть тварей из пулеметов и гранатометов, но чисто для острастки, светить все вооружение не хочется. Разведчики ведь.