Расколотый мир

Владыка, с удовольствием поглаживая анодари, который сидел на его ладони, усмехнулся. Ани попробовала призвать огнедухов сразу после возвращения с Королевского совета, закончившегося обедом у Василины. Призыв получился очень легко, и теперь во дворце то и дело появлялись незваные маленькие огневики, ластясь к старшей Рудлог. Дракона они инстинктивно избегали, а вот к Ангелине стремились, и нередко теперь, когда Нории заходил в их с супругой покои, во все стороны прыскали духи-искорки, затаиваясь в пламени свечей, в глубоких кувшинах или, как сейчас, в нишах стен.

– Представляю, что творится у Василины во дворце, – качала головой Ани, последний раз видевшая сестру неделю назад, когда королева призвала огненного гепарда Ясницу.

В тот день молодая Владычица вернулась в Истаил задумчивой. Она вспоминала малую коронацию: обряд провели после того, как у старшей Рудлог начались лунные дни. Ангелине было двенадцать, когда тело начало меняться, а она сама по ночам стала ворочаться от приступов жара.

В отличие от коронации большой, малая проходила в семейной часовне, в присутствии только священника. Стране было объявлено, что старшая принцесса готовится трехдневным постом к ритуалу, после которого получит статус наследницы.

– Это церемония представления тебя нашему богу, – говорила Ирина-Иоанна, с гордостью разглядывая повзрослевшую дочь. – Красный должен посмотреть на тебя, одобрить и благословить для будущего правления, как меня когда-то. Малая корона – всего лишь украшение, главное – обряд. После него твое тело будет постепенно готовиться принять ту силу, которая обрушится на тебя после большой коронации. Иначе можешь не выдержать.

– Мне придется делать что-то особенное во время ритуала? – поинтересовалась Ангелина. – Хочу быть готовой, чтобы не совершить ошибок.

Мать улыбнулась.

– Это таинство, поэтому я не могу тебе рассказать. Просто помни, что Красный Воин превыше всех добродетелей ценит смелость.

Малая коронация запомнилась Ангелине обрывками. Помнилось ей, как она, ослабленная трехдневным голоданием, босая и простоволосая, в одной нательной сорочке, вошла в храм, где священник напевом читал славословия. Поклонилась своему богу: на статуе Вечного Воина из красноватого металла играли блики от свечей, а сам великий, словно присевший отдохнуть, внимательно смотрел на свою дочь. Ей, надышавшейся сладким дымом, казалось, что он поворачивает голову, разглядывая ее, и улыбается, довольно похлопывая себя по колену. И боязно было ей, и радостно от этого.

«Зачем ты пришла?»

– Отец твой спрашивает, зачем ты пришла, – шепнул священник эхом.

– Попросить благословения, – твердо сказала Ани. – Получить малую корону.

– Достойна ли? – шепнул то ли священник, то ли сам бог.

– Проверь, отец, – ответила она и расправила плечи. Бог усмехнулся – или свечи задрожали?

– Вот твоя корона, – шептал служитель, и губы Красного двигались под этот шепот, а у ног его наливался золотом малый венец. – Если сможешь, возьми ее.

Помнилось Ангелине, как сдернуло ее с места и перенесло в огненный кошмар – то ли в кальдеру вулкана, то ли в лавовую долину. Юная принцесса стояла на плоском прохладном камне, а земля вокруг горела, сочилась расплавленной породой, брызгала пылающими фонтанчиками; рядом клубился пар и ревели огненные вихри. И золотая корона висела в десятке шагов впереди, прямо там, в огненном безумии.

«Сможешь – возьми».

Ани, прикрыв ладонью лицо, шагнула вперед. Дышать мгновенно стало нечем, глаза начали слезиться от жара, тело опалило – а она двигалась вперед, пока в голове не помутилось.

«Хорошо».

Тут же огонь стал ласковым и теплым, а ее выбросило в холод и сумрак, на каменный тонкий мостик меж двух высоких гор. Внизу оказались километры пустоты, мост был разрушен – посреди зияла широкая трещина, не переступить, да и перепрыгнуть вряд ли получится. А корона висела в воздухе на той стороне, в нескольких шагах от трещины.

«Сможешь – возьми».

Ангелина, почти окоченевшая от ледяного ветра, отошла подальше, разбежалась и прыгнула. И несколько минут потом барахталась на сколе трещины, пока не сумела выбраться. Руки принцессы были изранены, но она, едва выбравшись, побежала к короне – и то ли схватила ее, то ли нет.

«Хорошо».

В памяти мелькали темные холодные воды бурной реки, топь болот, отвесные стены скал… многое мелькало. Помнилось ей, как в конце концов, уставшая и замерзшая, равнодушная ко всему, она снова оказалась в храме, и в руки ей легла золотая чаша, заполненная кровью, – и Ани, лишь секунду поколебавшись, сделала глоток. Кровь в чаше полыхнула огнем – но принцесса не дрогнула, выпила все. И опьянела: закружилась голова, чаша выскользнула из рук, со звоном падая на пол. Наследницу окутало пламя, и показалось ей, что Красный в клубах сладкого дыма встал с пьедестала, подошел и, взяв свою дочь за плечи, по-отечески коснулся губами ее лба.

– Сердцем ты крепка и полна смелости, – раздался громовой голос, – благословляю.