Расколотый мир

Важно выступали в замках и селениях линдов – баронств Бермонта – женщины берманов, гордясь округлившимися животами. Много детей зачиналось в Михайлов день, первое полнолуние августа, много и осенью, так что весна для потомков Хозяина лесов была временем плодовитым, материнским.

Зима в этом году уродилась мягкая, морозы и не лютовали-то совсем, и все знали, кого за это благодарить – солнечную королеву, подарившую мужу любовь и жизнь, а стране – тепло. И снова звучали молитвы всем богам и Триединому вернуть ее, не оставлять короля без жены, а Бермонт – без королевы и наследников.

Его величество Демьян, несмотря на подготовку к войне, с утра принял участие в торжествах. Подданным пока негоже знать, что одно испытание, скорее всего, скоро сменится другим. К тому же все, кому нужно, уже были в курсе, и к дуге Медвежьих гор, закрывающей Бермонт и от Йеллоувиня, и от Рудлога, постепенно стягивались войска. Конечно, прикрыть больше двух тысяч километров пиков невозможно, но одно дело – перебрасывать в случае атаки войска из ближайших районов, а другое – собирать по всей стране.

Но пока в столице было радостно и солнечно. Еще не закончились объявленные дни траура по погибшим правителям соседних стран, но жизнь течет своим чередом, и народ выходил на улицы праздновать. Демьян с матушкой и придворными после тщательной проверки службой безопасности посетили службу в Храме Всех Богов – и жена его, медведица, спокойно стояла под правой его рукой, слушая слова молитвы. Потом Бермонт провел праздничный завтрак с главами линдов, в том числе с сыновьями опальных линдморов, ныне пребывающих в медвежьем обличье, выслушал просьбы и милостиво разрешил короткие встречи с заложницами и детьми. Заодно объявил о предстоящих свадьбах: гвардейцы к брачному наказу его величества отнеслись со всем рвением, и чуть ли не треть заложниц выходила замуж. Матушка, леди Редьяла, строго следила, чтобы все было добровольно.

Линдморы его решение выслушали спокойно.

– Сестры наши и дети отданы тебе, – сказал один из них, – ты вправе решать их судьбу. Мы же, если позволишь, просим возможности не оставлять их без поддержки рода на свадьбе и дать им полагающееся приданое.

– Присутствовать родным на свадьбах позволю, – сухо согласился его величество, – как и встретиться невестам с матерями для наставления, но приданым девиц обеспечит мой дом. Раз я отец им теперь.

Оспорить слова короля не посмел никто.

Полина дремала в лесочке: утомившись от обилия людей и запахов вне замка, она с удовольствием сбежала в свой зеленый двор. Теперь Поля оборачивалась ежедневно и могла почти час пробыть в человеческом обличье, а вот просыпалась всего на несколько минут – но с каждым разом время бодрствования увеличивалось, и Демьян знал, что раньше полудня оборота ждать не стоит. Вернется с празднования – скорее всего, найдет ее спящей уже в человеческом облике. А там как повезет. Проснется или нет. Услышит его или нет.

На центральной площади Ренсинфорса перед замком нарастал гул и звуки музыки. Люди собирались на праздник и ждали короля. Демьян вышел из ворот в окружении старейшин и линдморов, под приветственные крики народа прошел к сцене и поздравил страну с Вершиной года. И никому, кроме магов и службы безопасности, не было известно, какие щиты укрывали его величество, как тщательно проверялось все вокруг. Затем король поджег на центральной площади широкий соломенный круг, выложенный вокруг плетеного, украшенного игрушками и лентами Дома сезонов и символизирующий годовой ход солнца, легко перепрыгнул через стену огня – чтобы снять для супруги и матери пару украшений на счастье и удачу – и вернулся обратно. Вслед за ним начали прыгать и другие мужчины – как берманы, так и люди, – и толпа шумела, ахала, аплодировала смельчакам. Где-то в стороне под звуки волынок и дудок уже начинались танцы: пусть официальные гуляния были отменены, люди принесли инструменты с собой. На площади пахло горячим ягодным вином, свежими ржаными сладкими лепешками и запеченным мясом, а его величество все поглядывал на солнце и на часы в стене здания городской администрации, и наконец поднял руку, прощаясь с народом, и направился к замку.

Полина

Королева Бермонта проснулась на зеленой травке, как всегда, от ощущения щекотки в левой руке. Сейчас собраться с мыслями оказалось проще, и Поля, преодолевая головокружение и щурясь от яркого солнца, приподнялась и с усилием села. И заулыбалась, обхватив колени руками и подставив лицо солнечным лучам.

Скоро придет Демьян. А пока нужно постараться подольше не заснуть.

Она просыпалась четыре раза, и в первый, в часовне, даже не поняла, что это не сон – но осознание того, что Демьян жив, накрыло ее таким невыносимым счастьем, что Поля задохнулась и снова улетела куда-то в темноту.

Второй раз она очнулась в их спальне, рядом с Демьяном, и уже осознанно потянулась за ощущением его рук, и запаха, и голоса, обхватила шею мужа руками и замерла, вжавшись в него, – только бы не истаял, не ушел, остался.