Расколотый мир

Радиус действия у него небольшой, и особого вреда «причиндал» причинить не может, так сказал Васян.

Но ему требовалось отъехать не только из соображений собственной безопасности, ему требовалось как можно быстрее исчезнуть с «поля боя», так велел Васян.

Потому что инвалид на коляске – лицо заметное, сказал Васян.

И Петрович резво порулил под шум и панику назад, за выход из метро, потом направо во дворы, а там налево, налево и прямо, и вырулил на улицу Беломорскую, на которой его поджидало такси-фургон. Да-да, именно такси, а не проверенный годами Гоша! Потому как Гоша мог что-то заподозрить – выйдет, что привозил он Николая Петровича как раз в часы «салюта», а о нем он узнает, потому что происшествие обязательно покажут в новостях, так сказал Васян.

К тому же уезжать инвалид должен был совсем с другой улицы, а не с той, на которую привез его Гоша… В общем, Гоше это покажется подозрительным, так сказал Васян…

Николай Петрович все рулил на своем кресле и все опасался, что его сейчас кто-нибудь прихватит за шкирку, как нашкодившего пацана…

Но никто его не прихватил.

Васькин расчет оказался точным: паника сметала все и всех, и менты, если там и есть (а Васян говорил, что обязательно есть!), – они тоже растерялись. И ничего не поняли, не увидели!

Благополучно прибыв домой, он принялся поджидать возвращения Васяна с огромным нетерпением. Они возвращались домой поодиночке – «врассыпку», как сказал Васян. И теперь Колян ждал друга. С деньгами.

С деньгами!

Машинка, пусть и подержанная… Колян сможет передвигаться на ней по городу сам. Сам!

Держа вновь баранку в руках…

…Ну их и провели… Провели, как лохов последних! Поимели, проще говоря!

Серега буйствовал и матерился.

Но кто же мог предположить, что вымогатель окажется таким хитрым? Он, который даже не владел компьютером и наклеил на листок буковки, вырезанные из прессы?!

Кусать локти? Или что кусать? Скажите, граждане, что теперь кусать, мать вашу?!

Серега пребывал в крайней степени досады. И обиды. Что б его так провел какой-то полуграмотный ловкач?!

Алексей молчал. Просто молчал. Ни слова не сказал, даже не выругался. Саша ушла в машину и сидела там с закрытыми глазами, прижав к себе медвежат – белого Лизоньки и коричневого Кирюши…

– Кис, ты не расстраивайся… Мы просмотрим все записи… мы его вычислим, Кис, слышишь?!

Серега дергал его за плечо. Друг Серега. Пытается поддержать Алексея. Наверное, чувствует себя виноватым, что не смог предвидеть столь неожиданный поворот дела… Но и Алексей не смог его угадать. И никто бы не смог! Серега зря мается.

– Нормально, Серега. Будем работать с записями. Нормально.

Ничего не было нормально! И они оба это знали.

Только какой смысл об этом говорить…

…Васян наконец появился. С лицом мрачнее тучи.

– Они, сволочи, бумаги нам в сумку напихали…

Машинка-а-а!!! А как же она, машинка его?

Колян чуть не заплакал. Как же так – а его доля, пятнадцать тысяч, – его протезы, как настоящие ноги, и его машинка… Васян же хвастался, что все продумал, все предусмотрел… И как же так теперь, как же так вышло, что…

– Менты, суки, – сказал Васян.

Колян молчал, борясь с тяжелым разочарованием.

– Суки, – продолжил Васян, – жмоты!

Он тоже был расстроен отсутствием в сумке денег, но едва ли не больше тем, что так пал в глазах друга. Он теперь не был умным, предусмотрительным и главным. Он все неправильно просчитал – вернее, он рассчитал правильно весь «театр боевых действий», только все это напрасно.

Потому что он не просчитал главного: что менты не принесут им денег!

Кино надо меньше смотреть. Это в кино приносят тугие пачки долларов. В американском кино.

А в нашем, российском кино, – на-кась, выкуси.

Васян чувствовал себя препаскудно. И не мог найти ни одного слова, способного оправдать его промашку.

– Жмоты они, суки, менты… – повторил он.

Слова его упали в тишину. Колян что-то усердно рассматривал на клеенке.

– Ну, я пойду тогда… – почти робко произнес Васян.

– Иди, – жестко ответил Колян.

Он не мог простить ему протезы, которые как ноги, и машинку, на которой он мог бы сам передвигаться по городу, сам…

День третий, поздний вечер.

Петровка, 38

Вечер обещал быть долгим. Все видеозаписи, сделанные у выхода из метро «Речной вокзал», были переданы техникам Петровки для анализа. Дело это кропотливое, они оба знали, но ни один не мог уйти домой – ни Кис, ни Серега.

Ни Александра. Она тоже приехала на Петровку и сидела на каком-то стуле… В ожидании чего-нибудь.

Она даже не знала, ждала ли на самом деле, – вся акция у метро оказалась провальной… Но ехать домой? Туда, где нет детей?!

Она достала из сумки двух медвежат: белого – Лизоньки и коричневого – Кирюши, прижала их к щекам. И, кажется, так и задремала на жестком стуле…

Серега был намерен сидеть тут до последнего. До тех пор, пока не появится хоть какой-то след. А он обязан был появиться! Серега верил в технику, но еще больше в свои и Кисовы мозги. Они просмотрят записи и обязательно найдут зацепку!