Расколотый рай

— Но согласись, для некоторых здесь история гибели Дина Гатри была бы более захватывающей, если бы ее можно было как-нибудь связать со мной, учитывая мои угрозы двенадцатилетней давности.

— Чепуха. — Алекса махнула рукой. — Гатри сам виноват в своей гибели.

— А вот в этом я не уверен, — задумчиво проговорил Траск.

Алекса похолодела.

— Что? Только, пожалуйста, не надо про вихри негативной энергии и отсутствие случайности во Вселенной. Хорошо? Сегодня с меня этой белиберды достаточно.

— При чем тут какие-то вихри? Просто я не верю ни в какие совпадения. Они меня обычно настораживают.

— Ну ладно, пошли отсюда. — Алекса выхватила из небольшого ящика под кассой сумку, забросила ее на плечо и, вытаскивая из кармана ключи, направилась к двери. — Пора закрывать.

— Куда мы пойдем?

— Куда-нибудь, где нам никто не будет мешать.

Глава 18

Траск опустился на камень у родника. Стены пещеры влажно поблескивали. Позади в проеме смутно виднелся кусочек горячего аризонского дня, но здесь, в этом уютном оазисе, было прохладно и безмятежно.

Нет ничего соблазнительнее воды в пустыне.

— Это мой укромный уголок, — сказала Алекса, усаживаясь на камень рядом с ним. — Кстати, это место — одна из самых жарких точек в округе. Разумеется, там, снаружи. И учти также, энергетические вихри здесь женские.

— Я и не знал, что вихри бывают разного пола, — пробормотал Траск.

— Спроси у любого местного, и он тебе скажет, что энергетические вихри бывают положительные и отрицательные, а также мужские и женские.

— Понятно. И часто ты сюда приходишь?

— Иногда. — Она кинула в родник маленький камешек, вода покрылась нежной рябью. — Когда нужно серьезно подумать. Я открыла эту пещеру вскоре после того, как мы с мамой приехали в Аризону.

— Я не думал, что ты увлечена этой эзотерической ерундой

— Тут дело не в эзотерике. — Она бросила еще один камешек. — Просто здесь легче думается.

Траск вспомнил Алексу с телефонной трубкой в руке двенадцать лет назад. Какие у нее тогда были глаза, какая в них была отчаянная решимость! Она по-прежнему такая же.

— Траск, почему ты решил, что гибель Гатри не случайна?

Он пристально вгляделся в воду.

— Честно говоря, сам не знаю.

Она подтянула колени к подбородку.

— Я еще не говорила тебе про сегодняшний разговор с Джоанной. Она считает тебя возмутителем спокойствия, — имеется в виду спокойствие энергетических вихрей, — и надеется, что после твоего отъезда здесь все сразу же вернется в нормальное состояние

— Все зависит от того, какое состояние считать нормальным. — Траск продолжал смотреть на воду. — Интуиция подсказывает мне, что в случае с Гатри что-то не так.

Алекса поморщилась:

— Всего лишь интуиция?

— Да, интуиция, которая меня никогда не подводила. Ни в деловых переговорах, когда меня хотели обмануть, ни в личной жизни, когда жена собралась уходить.

Она подняла голову.

— Эта интуиция заставила тебя двенадцать лет назад ворваться вечером в дом к Ллойду?

Он встретился с ее глазами.

— Да. Эта самая интуиция.

Алекса вздохнула:

— Ладно, скажи, каким образом смерть Гатри может быть связана с гибелью твоего отца? И главное, почему сейчас? Если кто-то хотел убрать Гатри, зачем нужно было ждать твоего приезда в Авалон?

Он пожал плечами.

— Первое, что приходит в голову, это чтобы направить подозрение на меня.

— Ты хочешь сказать, что кто-то пытался тебя подставить?

— Подумай сама. Все в округе несколько месяцев подряд судачат о моем приезде в Авалон. Якобы на открытие отеля, а на самом деле — чтобы вершить месть. Тот, кому мешал Гатри, имел прекрасный повод дождаться меня.

Алекса напряженно соображала.

— А ты не считаешь, что это притянуто за уши?

— Нет, не считаю. Дело в том, что по статистике большинство преступлений в мире совершается из-за денег. Я продолжаю думать, что смерть отца была как-то связана с его бизнесом. Отсюда неминуемо следует, что смерть Гатри также связана с его бизнесом.

— Бизнесом двенадцатилетней давности? — недоверчиво проговорила Алекса.

— Конечно, нет. Я имею в виду его теперешний бизнес.

Алекса оживилась:

— И этот некто, которому Гатри очень мешал, решил от него избавиться, воспользовавшись твоим пребыванием в городе?

— Вот именно. Ты же не будешь отрицать тот факт, что, не будь у меня на вчерашний вечер прочного алиби, все внимание полиции было бы сосредоточено именно на мне.

— Но Гатри пил и садился при этом за руль. Почему полиция должна была заподозрить обязательно убийство?

— Возможно, убийца использовал меня как запасной вариант. На случай, если останутся какие-то следы. Ведь ни у кого, даже у самого изощренного преступника, никогда нет полной уверенности, что их не останется.

— Траск, но в таком случае убийца должен быть уверен, что на вчерашний вечер у тебя нет никакого алиби. Он посмотрел ей в глаза.

— Возможно, он рассудил, что суд усомнится в прочности этого алиби.

— Понятно, понятно. Рабыня страсти, — Алекса помрачнела, — которая, чтобы выгородить объект своей страсти, станет лгать под присягой.

Развивать дальше эту тему ему не хотелось.

— Зачем же обязательно лгать?

— А как же еще?