Расколотый рыцарь (ЛП)

— Женевьева. — Джим появился из-за угла здания. — Ты в порядке? Я слышал, как Исайя кричал.

— Кто-то пришел за ней, — ответил за меня Исайя.

— Что? — Джим бросился к нам. — Ты ранена? Мне вызвать скорую помощь?

— Я в порядке, — задохнулась я, когда его рука легла мне на плечо.

— Я должен был подождать. — Он повесил голову. — Мне так жаль. Ты села в машину, а я…

— Все в порядке, Джим. Это не твоя вина. — Я подняла глаза на Исайю. — Он появился из ниоткуда. Должно быть, он наблюдал и ждал, когда я уйду. Он должен был знать, что ты обычно приходишь и встречаешь меня.

У Исайи защемило челюсть. — Давай уйдем с холода. Поговорим дома.

— Хорошо. — Я кивнула и повернулась. Объятия Джима ждали.

— Мне жаль.

Я расслабилась на его плече. — Я в порядке. Обещаю.

Он сжал меня еще на секунду, затем обратился к Исайе. — Позаботься о ней.

— Я умру, пытаясь. — Голос Исайи, эти слова успокоили мои расшатанные нервы.

Когда Джим отпустил меня, я села на водительское сиденье, не решаясь закинуть ноги внутрь.

— Просто возьми свою сумочку, Ви. Мы приедем за машиной завтра.

— Но… — В последний раз, когда он подвозил меня домой, он простыл на несколько недель.

Он махнул мне рукой. — Пойдем.

— Хорошо, — согласилась я, не желая находиться в машине в данный момент. Я взяла свою сумочку с пассажирского сиденья и достала ключи из замка зажигания.

Исайя взял меня за руку, как только дверь была закрыта и заперта, и крепко держал меня, пока мы шли к его грузовику. Водительская дверь была открыта, двигатель работал.

— Как ты догадался приехать сюда?

— Дрейвен позвонил в гараж. — Его глаза наполнились беспокойством. — Сказал, что присяжные ушли на совещание.

— Я знаю. Джим сказал мне.

— Я не был уверен, скажет он тебе или нет, поэтому я пришел на случай, если я тебе понадоблюсь.

Я позволила своей голове упасть на его плечо. — Ты всегда мне нужен.

И всегда будешь.

Где бы я была, если бы он не подумал приехать сюда? В другом багажнике? Я задрожала, страх закрался в душу. Воины, вероятно, не верили в гробы. Они больше походили на тех, кого хоронят заживо.

— Это была еще одна тактика запугивания? — спросила я, когда Исайя открыл для меня пассажирскую дверь. — Или он бы забрал меня?

Он вздохнул. — Я не знаю, куколка. Может быть.

После инцидента со свиньей я постоянно оглядывалась через плечо. Мы оба.

— Почему я? — прошептала я, пока Исайя пристегивал ремень безопасности. — Я не связана с клубом. До этого лета я никогда не ступала ногой в Клифтон Фордж. Зачем я им нужна? Я для них никто. Разве что…

— Они не могут знать о хижине. Не может быть. — Исайя прислонился к кабине и прижался лбом к моему. — Мы это выясним.

— Как?

— Вместе.

Я закрыла глаза, расслабляясь в тепле его прикосновений. Я втянула в себя воздух грузовика и его успокаивающий запах.

Исайя отстранился и обхватил мои щеки, глядя в мои глаза, как будто я была чем-то ценным. Он опустил мягкий поцелуй на мои губы, а затем закрыл меня внутри, обогнув капот со своей стороны.

Он положил руки на руль и замер.

— Я могу вести машину, — предложила я.

— Нет. — Он крепче сжал руль. — Я могу это сделать.

Мы не двигались. Рядом со мной он вел внутреннюю борьбу за то, чтобы поставить грузовик на задний ход.

— Ты не причинишь мне вреда, — прошептала я.

Он посмотрел на меня, и сырые эмоции на его лице, уязвимость в его глазах разбили мне сердце. — Я могу.

— Ты не сделаешь.

После нескольких долгих мгновений он поставил грузовик на задний ход. Затем мы направились в гараж, Исайя едва дышал, пока вел машину.

Но мы добрались. В безопасности. Невредимыми.

Вместе.

Мы выиграли сегодняшнюю битву, но война была далека от завершения.

ГЛАВА 20 ИСАЙЯ

Я оторвал руки от руля и выключил грузовик. Затем я вздохнул.

Мы добрались. Я провел рукой по лицу, стряхивая беспокойство.

Сегодня везти Женевьеву домой было легче, чем в тот день, когда она заболела, но лишь на самую малость. Хотя с тех пор, как я стал спать с ней в одной постели, мне не снился этот гребаный кошмар, он все равно не давал мне покоя.

Может быть, мне стоило рискнуть взглянуть на нее — просто чтобы убедиться, что она жива и дышит. Станет ли когда-нибудь легче? Наверное, нет. Я не заслужил, чтобы мне было легко.

Женевьева открыла дверь первой и грустно улыбнулась мне. — Давай поднимемся.

Я кивнул и вылез на дрожащих ногах. Адреналин струился по моим венам, как от езды, так и от вида рук этого ублюдка на ней. Я отогнал этот образ, пока не впал в ярость.

Кто-то пришел за Женевьевой. Моей женой.

Мы прижались друг к другу, поднимаясь по лестнице домой. Я помог ей снять пальто и отряхнул свое. Она оставила свои туфли, и шипованные каблуки вонзились в ковер, когда она пересекла комнату и опустилась на диван.

Черт, я мог потерять ее сегодня. Этот парень мог забрать ее. Он мог задушить ее возле машины и оставить безжизненное тело на снегу. Может быть, он хотел сделать с ней то же самое, что он сделал с этим поросенком.