Расколотый венец (ЛП)

Я почувствовал движение в тени ещё до того, как увидел его. Кост. Он появился позади Дарриена, в его горящих зелёных глазах светилась дикая ярость. Выхватив из тени тонкую рапиру, он нанёс сильный и быстрый удар, вонзив острие прямо в основание шеи Дарриена. Горячая кровь брызнула на меня, и глаза Дарриена выпучились. Дикие и неистовые, его руки замахали вокруг торчащего лезвия. Затем они обмякли, а его лицо расслабилось. Его ноги подкосились, и он рухнул на землю.

— Это за Гейджа, — прощальные слова Коста были ледяными, и он оттолкнул безжизненное тело Дарриена в сторону.

Движением запястья Кост приказал своему оружию рассеяться, а затем поднял меня на ноги.

— Спасибо, — сказал я.

Он открыл рот, чтобы ответить, но в воздухе прогрохотал низкий, требовательный приказ, пропитанный тёмной силой.

— Идите ко мне. Оставьте своих Заклинателей. Они не заслуживают вашей преданности.

Окнолог. Повсюду вокруг нас твари прекратили свою атаку. Медленно, как будто их дёргали за ниточки, они повернулись в сторону дракона и направились к нему. Заклинатели взывали к своим созданиям, их горестные крики разрывали мне сердце. Ни одна тварь не отреагировала. Они просто продолжили свой марш к приземлившемуся зверю.

К Ониксу и…

— Лина.

Я заметил, что она стоит перед Окнологом, доспехи отброшены в сторону, тело дрожит. Она была жива. Жива и одинока.

Адреналин хлынул через меня, и пронизывающая до костей усталость, которую я чувствовал, исчезла. Мне нужно было добраться до неё — сейчас. Призвав свои тени, я бросился через поле боя, сосредоточившись только на ней. Её губы шевелились, но я не мог разобрать, что она говорила. К счастью, её твари встали на её сторону, но даже с ними рядом у них не было ни единого шанса против Окнолога.

Убирайся оттуда! Почему ты не бежишь? Казалось, я не мог двигаться достаточно быстро. Я освободился от сил и мчался на полной скорости в её направлении, но между нами всё ещё было так много пространства. Слишком много. Она замолчала, и Окнолог приблизил свою морду, остановившись всего в нескольких сантиметрах от её лица. Поверх его головы смеялась Язмин.

В любую минуту он мог сжечь её заживо.

В любую минуту любовь всей моей жизни могла уйти навсегда. Даже если бы я пошёл против её желаний и поднял её, я бы не смог этого сделать, если не было тела. Если бы она была ничем иным, как пеплом.

На мгновение она, казалось, испугалась. Затем озадачилась. А затем в её чертах появилось спокойное, безмятежное выражение абсолютной уверенности. Она уставилась на Окнолога с таким пониманием, как будто её посвятили в какую-то личную тайну, и потянулась за лезвием, пристёгнутым к бедру.

Что ты делаешь? Мои лёгкие горели. Каждый мускул кричал мне остановиться и продолжать мчаться к ней. Спасти её. Что-то было не так. Что-то должно было вот-вот случиться. Я знал это так же, как знал тени. Они зашептали о смерти и устремились к источнику. К ней.

Она высоко подняла лезвие, и мой мир сузился до этого проклятого ножа, поблескивающего в пыльном оранжевом солнце.

— Лина! — я закричал её имя изо всех сил, что у меня были.

Запнувшись, она вытянула шею в мою сторону. Ослепительная улыбка появилась на её губах, и в то же время слёзы потекли по её щекам. Она одними губами произнесла одну фразу. Одну катастрофическую фразу.

Я люблю тебя.

А потом она вонзила лезвие глубоко в своё сердце.

Тошнотворный звук металла, пронзающего плоть, будет повторяться в моей голове до конца моей жизни. В тот момент я пожалел, что мы не попрощались. Я хотел, чтобы это было последнее, что я услышал из её уст. Потому что прощание подразумевало, что может быть шанс ещё раз поздороваться. Но теперь… Она рухнула на землю, и кровь заструилась по её рукам. Я добрался до неё за считанные секунды, но это не имело значения. Дело уже было сделано. Опустившись на колени, я поймал её раньше, чем её голова коснулась земли, и положил к себе на колени. Слёзы защипали мне глаза. Я сбросил шлем. Почему? Зачем она это сделала? Я притянул её к себе, тихие рыдания сотрясали мою грудь.

Её улыбка была слабой.

— Я должна была это сделать.

— Лина.

Это было всё, что я мог сказать. Всё, что я мог сделать. Её карие глаза были полными, остекленевшими, а взгляд — отсутствующим. Это было оно. Никакое количество сдавливаний грудной клетки или вдыхания воздуха в лёгкие не могло спасти её от этой участи. Не так, как раньше. Её грудь тяжёло вздрогнула, а дыхание стало хриплым. С её губ засочилась кровь. И в глубине души я знал, что не буду её поднимать. Не после того, что случилось с Гейджем. Я обещал уважать её желания, и как бы мне ни больно было отпускать её… Я отпустил. Я просто наблюдал, как свет покинул её глаза и её тело замерло. Схватив её за руки, я покрыл её пальцы лёгкими, как перышко, поцелуями.

Повсюду вокруг меня взвыли её твари. Их душераздирающие крики длились вечно. Они запрокинули головы к небесам и дали волю своим эмоциям. Мокрый мех покрыл нижнюю часть их глаз, и они собрались вокруг нас. Лежа, они прижались своими телами к её безжизненному телу.