Расколовшаяся Луна (ЛП)

- Чёрт, ты что сделал? - закричала я на него. Он стоял посередине своей кровати, руки в триумфе подняты вверх, в одной руке увесистая книга об искусстве аборигенов, в другой - ширма от люстры, которая упала на него сверху. Но моё внимание было направлено на смятое тело Берты, которая только что, дрожа, сдохла на простыне Пауля.

- Не умирай, Берта, пожалуйста, не умирай, сладкая, - упрашивала я её, но было уже поздно. Пауль раздавил её тело, а подёргивание ног было последней реакцией её нервов. В этом паучке больше не зиждилось никакой жизни.

- Извини, Эли, эта скотина ползла по моей подушке ...

- И тебе нужно было сразу же убить её? - воскликнула я укоризненно. – Ты, вероятно, мог бы и поймать её ..., - Берта мне не нравилась, но теперь на глаза у меня навернулись слёзы. Она была моим самым важным инструментом, а Пауль взял просто и положил конец её существованию. Но разве он не мог свою быструю реакцию направить немного в другую сторону?

Укоризненно я смотрела не него, а он смотрел в ответ абсолютно растерянно.

- Елизавета, это был паук. Уродливый, отвратительный, ядовитый паук ...

- Она была нужна мне. Она была нужна мне, чтобы ... ах, ты этого не поймёшь. - Качая головой, Пауль подобрал останки Берты и небрежно выбросил их в окно.

- Нет, этого я действительно не понимаю.

Я тяжело вздохнула.

- Прощай, Берта, - пробормотала я. - И спасибо за всё. - Ледяной ветер снаружи заставил меня вздрогнуть. Пауль бросил мне свой банный халат, и я обернула его неловко вокруг плеч.

- Иногда ты кажешься мне немного жутковатой, Эли. Ты почти напоминаешь мне Ренфилда из Дракулы ...

- Ну, прям, - запротестовала я. - Я ведь не ем маленьких котят и не кричу постоянно: "Учитель, учитель, я тебя чувствую!".

Уголки губ Пауля коротко дёрнулись.

- Нет, но сначала пойманная крыса, а теперь паук? Ты делаешь вид, будто она была твоим любимым домашним животным. Извини, пожалуйста, что я спас свою жизнь.

- Может быть, она спасла бы твою жизнь, - прошептала я так тихо, что он не мог этого услышать, и вернулась назад в свою комнату.

Настало время действовать. Как только Пауль покинет дом, - я знала, что ему нужно на выставку в Берлине, и питала обоснованную надежду, что Францёз, самое позднее в девять часов, выгонит его на улицу - я разрушу стену.

И если мне лишь немного повезёт, то я найду ключ, а в папином сейфе лежало что-то, что мне позволит, убедить Пауля и излечить его.

Если исцеление для него было ещё возможно.

Глава 14.

Трюммерфрау

- Если ты не хочешь, то мне придется применить силу, - прорычала я, схватила кувалду и стала размахивать ей туда-сюда. Чрезмерно пугающе при этом я не выглядела. Вес кувалды почти тянул меня на землю. Для меня было загадкой, как я смогу поднять её над головой.

Я нашла полый камень и в тот же момент прокляла папу, так как камень находился в самой середине этой отвратительной стены, и все попытки высвободить его с треском провалились. Ладно, если я не смогу поднять кувалду над головой, может быть, тогда имело бы больше смысла ринуться сверху и при этом с размаха ударить в стену? Нет, физически невыполнимая вещь. Я свалюсь на пол, как гнилой фрукт поздней осенью.

Так что в дело вступает ударная дрель - мой последний туз в рукаве мастера на все руки. Решительно я поменяла кувалду на не менее тяжёлый убийственный инструмент, прижала его остриё к стыкам на стене, включила его и в тот же момент оказалась в облаке пыли. Но после того как я разломала стык, выглядя при этом так, будто искупалась в грязи, мне нужно было всего лишь раз поднять кувалду - это я ещё как раз смогла, хотя и с болезненным рывком в правом плече - и стена начала рушиться.

Час спустя кухню Пауля невозможно было узнать. Пыль покрыла всю мебель и электронные приборы серой пудрой и даже прилипла к стенам, на полу лежали вдоль и поперёк кирпичи и всякие приспособления для разрушения, но у меня не было настроения для уборки и мойки. Я полностью выбилась из сил. Собрав оставшиеся силы, я дотащила полый камень до стола, кое-как вытащила небольшую деревянную пластину, которая защищала его внутренности, и, вздыхая, завладела ключом.

Теперь меня ничего не удерживало в Гамбурге. Мамино письмо до сих пор не прибыло. В Вестервальде, как и почти во всей Германии, господствовал снежный хаос, и, видимо, почта ещё не покинула границы леса. Пауль мог бы послать письмо назад, как только оно дойдёт сюда, а у меня была только одна цель: папин сейф. Я сожалела о том, что загрузила террариумы и аквариумы в багажник, вместо сейфа, потому что тогда я смогла бы тут же открыть его.

Тем не менее, я была в эйфории.